— Точно! Но об этом — тсс! — она приложила палец к губам.
— Что, правда!? Но… почему так? — проникшись значением момента, Михаил тоже перешел на шепот. — Ты же такая…
— Жирная? — Ольга делано нахмурилась.
Михаил замотал головой, вскричал:
— Нет, нет, что ты, наоборот! Стройная, хрупкая, женственная…
— Таких не берут в космонавты? — Оля улыбнулась.
— Типа того, — Михаил улыбнулся следом. — Обычно телохранители это такие здоровые мужики, с каменными рожами, обвешанные оружием с ног до головы.
Ольга сказала насмешливо:
— Ну, извини, не удалась по габаритам, да и челюсть далеко не каменная. А насчет оружия… мало ли, что у меня есть еще.
— Нет, правда. Почему такой выбор?
Ольга ощутила раздражение, хотела ответить зло, но собеседник смотрел с таким детским любопытством, что она лишь вздохнула, сказала коротко:
— Так получилось.
Ощутив, что перегнул, Михаил ненадолго стушевался, но быстро опомнился, сказал просительно:
— Не хочу показаться навязчивым, но, пока ты снова не упорхнула… может обменяемся телефонами?
Ольга неторопливо извлекла из кармана мобильник, пощелкав кнопками, произнесла:
— Записываю.
Михаил достал телефон, продиктовал номер. Оля набрала цифры, дождавшись ответной трели, сохранила номер в памяти.
Пряча мобильник, Михаил произнес с надеждой:
— Постараюсь звонками не надоедать, чтобы не отвлекать от работы, но если выдастся свободная минутка — позвони, будь добра, погуляем, или сходим в кафе.
Прогуливаясь по коридору, они осмотрели выставку, поднялись этажом выше, где, на стенах, прикрепленные кусочками скотча, застыли многочисленные детские рисунки. Выполненные на альбомных листах разноцветными карандашами, картинки вызывали умиление и оживляли в памяти время, когда деревья были выше, а мир казался необъятен и манил неизведанными тайнами.
За разговорами время пролетело незаметно. Когда заиграл телефон, Ольга от неожиданности вздрогнула, мимолетом успев удивиться, кто бы мог звонить, подставив мобильник к уху, выслушала короткое сообщение, после чего повернулась к Михаилу, что тактично отошел на пару шагов и с подчеркнутым интересом изучал какой-то особенно замысловатый рисунок, мягко произнесла:
— Ну, вот и все, мне пора.
Спутник вернулся, скрывая разочарование, сказал:
— Что ж, успехов. Приятно было познакомиться.
— Взаимно, — Ольга помахала рукой. — Думаю, еще увидимся.
— Очень на это надеюсь.
Она развернулась, торопливо двинулась к лестнице. Улыбаясь, Михаил провожал Ольгу задумчивым взглядом, в его душе теснились смешанные чувства, и едва фигура девушки скрылась из виду, улыбка разом потускнела, он тяжело вздохнул, понурившись, побрел в обратную сторону.
Глава 17
Ольга спустилась по лестнице. Двери в читальном зале оказались распахнуты, а Валериан Петрович прогуливался по коридору, беседуя с одним из участников «собрания», заметив девушку, он сделал отстраняющий жест, и Ольга остановилась поодаль, ожидая пока хозяин закончит переговоры. Коридор отлично передавал малейшие звуки, и, рассматривая из окошка внутренний двор библиотеки, Ольга краем уха ловила обрывки беседы, но ничего интересного не услышала, судя по всему, серьезные вещи обсуждались за закрытыми дверями, а сейчас велся расслабленный разговор ни о чем.
Беседа прекратилась, громко топая, мимо прошагал кто-то грузный, но звук отличался от привычного подшаркивания хозяина, и Ольга не повернула головы, оторвавшись от созерцания ровно в тот момент, когда Валериан Петрович остановился рядом.
— Наконец-то, закончили.
Хозяин выглядел раздраженным, и Оля осторожно поинтересовалась:
— Какие-то сложности?
Валериан Петрович дернул щекой, сказал с досадой:
— С этими обормотами вечные сложности: сперва собираются черте где, а потом обсуждают невесть что. За каким бесом собирались — не понятно.
Качая головой и недовольно бормоча, он двинулся к выходу, Ольга пристроилась рядом и немного впереди. Они отдали пропуска строгой женщине, и вышли в вестибюль. Уже одеваясь, Ольга ощутила поток внимания, прикрыв глаза, медленно обвела взглядом зал, пока не наткнулась на знакомое лицо, Михаил смотрел на нее из дальнего конца вестибюля. С облегчением выдохнув, Ольга улыбнулась, помахала на прощание рукой и вышла, стараясь держаться на пару шагов впереди хозяина.
Еще издали, едва машина показалась из-за деревьев, Ольга заметила, что Иван, оживленно жестикулируя, общается с каким-то мужчиной. Когда подошли ближе, хозяин раздраженно всхрюкнул, а Ольга улыбнулась, потрясая правами, шофер выяснял отношения с инспектором ГАИ. Разговор закончился раньше, чем они приблизились, инспектор взял под козырек, и неторопливо двинулся через дорогу, а взбешенный Иван буквально влетел в машину, с грохотом захлопнув дверцу.
Когда они сели в машину, Иван что-то раздраженно насвистывал, отстукивая мелодию пальцами по панели приборов. Обрадовавшись возможности высказаться, шофер уже набрал в грудь воздух, но Валериан Петрович утомленно произнес:
— Вань, потом поделишься, не до того.
Подавившись словом, Иван дернул ключ зажигания, резко вдавил педаль газа, так что машина ощутимо дернулась, понеслась, стремительно набирая скорость. Ольга с интересом покосилась на шофера, Иван отличался на удивление непробиваемым характером и таких вещей себе, как правило, не позволял, что такого сказал инспектор, что привел обычно спокойного водителя в ярость, оставалось только гадать.
Впереди показался перекресток, стремительно приблизился, зеленый глаз светофора предупреждающе мигнул, сменился желтым, видя, что не успевает, Иван буркнул нечто неразборчивое, начал притормаживать. Позади пронзительно взвизгнули тормоза, машину тряхнуло, разворачивая, протащило вперед.
— Какого хрена?! — вопли хозяина и шофера прозвучали одновременно.
Ольга обернулась, позади, влипнув мотором в багажник, замер огромный внедорожник, от удара передняя часть задралась, угрожающе нависнув над кабиной, словно это вовсе не легковушка, а небольшой танк, за тонированными стеклами не видно пассажиров. Несколько мгновений ничего не происходило, затем дверца отворилась, из кабины выпрыгнул здоровенный верзила. Спустя мгновение дверца со стороны Ивана с треском распахнулась, раздался полный бешенства рев:
— А ну иди сюда!
Схваченный могучими лапищами, шофер пулей вылетел из салона. Ольга мельком обернулась, собирая разрозненные части картинки в единое целое: на улице, в шаге от машины, короткими точными ударами громила избивает Ивана, огромные кулаки, словно молоты, по-очереди врезаются в живот, каждым ударом водителя подбрасывает, его лицо страдальчески кривится, на заднем застыл Валериан Петрович, глаза распахнуты, на лице застыло удивленное выражение, а позади темной громадой нависает внедорожник, из которого, один за другим, выпрыгивают парни спортивного вида.
Вспыхнув молнией, жуткая мысль перешла в импульс, Ольга рванулась из кабины, переходя на рефлексы. Дверь с натугой распахивается, пропуская ускорившееся в разы тело, толчок, нога проскальзывает по скользкой дороге, но упора хватает, и мгновение спустя, Ольга несется вокруг машины, наращивая скорость. Иван уже лежит, бугай с хаканьем пинает скрюченное тело, восклицая что-то нечленораздельное. Короткий разбег, прыжок, оттолкнувшись обеими ногами, тело взлетает, преодолевая оставшееся до цели пространство по воздуху, за мгновение до столкновения, правое плечо с силой раскручивается, чтобы нанести удар в уязвимую точку, так как необходимо, так как учили, так, чтобы противник уже не поднялся.
Расстояние сокращается до минимума, и ровно тогда, когда нужно, не раньше и не позже, локоть с силой врезается в загривок здоровяка, чуть ниже основания черепа, туда, где позвоночник наиболее хрупок. Руку простреливает болью, а огромный, кажущийся несокрушим мужчина, мгновенно обмякает, кулем обваливается на землю. Иван лежит на снегу, хватая ртом воздух, лицо окровавлено, нос разбит, вряд ли он что-то соображает, но нет времени, внедорожник никуда не исчез, а парни, что на мгновение растерялись, уже деловито надвигаются, руки тянутся ко внутренним карманам пиджаков, а удивление на лицах быстро сменяется яростью…