— С чего… — вскинулся Наран и своим невинно озадаченным взглядом посмотрел на талах-ир.
— Я не девочка. На меня не действует.
Наран вздохнул. Помолчал.
— Ты понял, что это было за место?
— Предположений слишком много, чтобы сказать что-то одно. Может, наши предки ходили туда на охоту?
Впрочем, Вейде и сам чувствовал, что в этой версии многое не клеится.
— Нет, Вейде, — спокойно отозвался Наран. — Туда может пройти только настоящий крылатый. Тот, в ком течёт кровь четырёх каст.
Вейде молчал. Ему очень не хотелось признавать то, что вертелось на языке.
— Это место, в котором находился Первый Храм, — продолжил тем временем Наран. — Предки пришли оттуда и какое-то время провели вместе. Но ушли недалеко. Где-то поблизости Тринадцатый счёл необходимым спрятать свои воспоминания о путешествии. Возможно, там они разделились. Или… произошло что-то ещё. Кем они были? Скажи, какую легенду ты бы об этом рассказал?
— Изгнанниками? — предположил Вейде. — Странными сторонниками непопулярной теории о том, что необходимо разделить крылатых на касты.
— Возможно… Но я думаю, они были беглецами. И то место, где мы только что были — всё, что осталось от мира, откуда мы пришли.
На некоторое время оба погрузились в молчание. Вейде всё ещё не хотелось верить в то, что сказал Наран.
— Ты тала-ар, — наконец нехотя произнёс он. — Тебе виднее, что это может означать.
— Боюсь, это прекрасно видишь и ты. От того, что случилось по ту сторону, зависит слишком многое в нашем мире. Мы говорили об этом с Санъярой… о падении Первого Храма.
— И… что?
— Что с ним случилось, он разрушил сам себя или был разрушен кем-то со стороны? Ты понимаешь, как много значит ответ на этот вопрос для касты катар-талах? Тем более, сейчас.
Вейде вздохнул.
— Я не имею ничего против катар. Без них — не было бы настоящих легенд.
— Но многие считают, что они опасны. Ты прекрасно понимаешь, почему. И если кто-то из крылатых уничтожил наш… наш «первый мир»… То это, определённо, были они.
Вейде поджал губы и долго молчал. Перспективы, которые открывали соображения Нарана, нравились ему ещё меньше чем эта странная находка.
— И всё же, почему ты отправил нас вперёд? — наконец спросил он.
— Боюсь, не всем надо знать о том, что мы нашли, — отозвался Наран. — Я даже сам не знаю, рад ли я, что это открыл. Но я всё-таки сделал запись… Насколько смог и насколько успел, — он осторожно, так чтобы не заметили остальные спутники, показал Вейде кристалл. — Вот только не знаю, что мне делать с ним теперь.
14
Игре всегда любила походы и путешествия.
Вообще-то, для талах-ан это считалось немного странным. Все её сёстры по крылу предпочитали шить, ткать, готовить. «Что станет с Короной Севера, если мы её не накормим?» — риторически вопрошала её наставница, намэ Вара. В отличии от трёх других каст, птенцы талах-ан учились почти всегда раздельно, за сотни лет истории Короны не нашлось ещё девочки, которая хотела бы заниматься плотницким мастерством или кузнечным. Разве что те, кого обучали торговле, проходили смешанное обучение — вот среди них были крылатые обоих полов, считалось, что при общении с другими рассами это может быть особенно полезно.
Быть торговцем было неплохо. Это давало возможность путешествовать и узнавать мир. Но Игре всё-таки искала не этого. Ей не столько хотелось посмотреть другие страны, сколько проникнуться духом дикой природы, первобытной и первозданной, ощутить опасности, которые давно не подбирались к стенам храмов.
— Талах ир ведь часто развлекают себя охотой и бродяжничеством, — вопрошала она наставницу. — Почему тогда не мы?
Но ничего, кроме стандартного ответа о том, что без талах-ан остальные касты помрут с голода, в ответ добиться не могла.
— Мы должны заботиться о них, потому что они не способны позаботиться о себе.
Игре ни о ком особо не хотелось заботиться. Она была нетерпеливой и слишком эмоциональной, чтобы вести хозяйство. Это не делало её менее практичной, но практичность у неё получалась немного резковатая, больше расчётливая, чем душевная, какая троебовалась от хорошей ведательницы хозяйства из касты талах-ан.
А потом она встретила Вейде. На фестивале осенних листьев, который проходил в храме талах-ан. Вейде не выступал там, он только приехал помочь наставнику и братьям, которые заслужили права представить достижения храма.