Войдя в помещение она шестым чувством нащупала учителя — раньше, чем глаза привыкли к царившему внутри полумраку. И, осторожно скользя между собравшимися, приблизилась к нему. Остановилась за спиной.
В зале были все двенадцать намэ, что несколько удивляло — обычно лидеры разных уровней собирались порознь и на суд Верховного Совета выносились только те решения, которые уже были утверждены советом старших храмов.
— Держись рядом и будь готова вступить в разговор, — шепнул Райере и едва получив кивок тут же отвернулся. Ничего особо удивительного в его словах не было, но мысли Санъяры всё ещё метались между оборванным разговором и путешествием в первый мир, так что она благополучно пропустила начало церемонии мимо ушей. Осознала значимость разговора девушка только тогда, когда намэ Калая вышла вперёд и грациозно поклонившись верховным намэ произнесла:
— Сегодня мы, храмы Серебряных Ласточек и Белого Журавля, вынуждены вынести на суд Верховного Совета вопрос, который не может решить между собой. Речь идёт о смене Верховного намэ касты Катар-талах. Мы, намэ храмов Серебряных Ласточек и Белого Журавля, считаем, что намэ Райере больше не в состоянии занимать свой пост.
Санъяра вздрогнула, резко выпадая из задумчивости. Обнаружила, что вместо того чтобы наблюдать за вышедшими вперёд уже какое-то время таращится на Нарана, стоящего за спиной своего намэ также, как она — за спиной своего.
— Райере, — мягко и неоторопливо произнёс намэ Лавар. Их с Райере трудно было назвать друзьями, но они чаще многих из присутствующих встречались на советах и потому сейчас в голосе тала-ар проскользнул оттенок неформальной заботы. — Почему совет катар-талах не может самостоятельно разрешить этот вопрос?
Санъяра отметила, как хитро построена его фраза — намэ не выразил сочувствие к Райере, но и не обвинил его ни в чём, его слова одинаково можно было понять как упрёк в том, что Райере не способен проследить за своими советниками как и в том, что Райере не отвечает их ожиданиям. Но так или иначе — эти слова оставались упрёком Райере, а не кому либо ещё.
Райере вышел вперёд и развёл руками. Санъяра видела только его скулу но по спокойствию и равнодушию на красивом, но усталом лице внезапно поняла: «Всё уже решено».
И ей стало страшно. Никогда ещё она не видела своего намэ настолько покорившемся нежеланной судьбе.
— Полагаю от того, что мои действия не устраивают ни совет катар-талах… Ни некоторых других влиятельных крылатых, — ровно ответил он и бросил один единственный короткий взгляд туда, где стоял намэ Латран — а затем снова посомтрел на верховного талах-ар. — Я могу лишь надеяться, что мудрейшие намэ не совершают ошибку.
— Ты не будешь спорить с обвинением? — удивлённо спросил намэ Синай, верховный намэ касты талах-ир, чуть выступая вперёд.
Райере покачал головой. Санъяра стиснула зубы не в силах поверить в происходящее. Она не могла понять, что общего может быть у зиккурата Журавля с зиккуратом Ласточек. Сколько помнила она лекции Райере и разговоры старших, намэ храма Белого Журавля всегда был первым среди сторонников сохранения древней чести, древних воинских кодексов и древних боевых искусств. Всего, что Калая считала дефектом их рассы и мечтала истребить.
— Я отдаю свою судьбу на волю верховных намэ, — откликнулся Райере и едва заметно поклонился.
19
Санъяра стояла и зачарованно наблюдала, как другие намэ обсуждают судьбу её учителя. Всё происходящее по-прежнему казалось каким-то странным сном. Сколько она помнила себя, Райере всегда казался ей вечным. Он почти не старел и хотя в последие месяцы в его речи и движениях чувствовалась усталость, Санъяра не могла до конца воспринимать это всерьёз.
Внешне он выглядел сейчас на пятьдесят земных лет, хотя ещё несколько зим назад его можно было принять за сверстника ученицы. Иногда Санъяра ловила себя на том, что изучала его постаревшее лицо и пыталась сравнить с тем, молодым, к которому она привыкла.
Но как бы там ни было даже все эти признаки вместе никак не подводили её к мысли, что Райере собирается уйти на покой. Обычно если кто-то из намэ принимал такое решение, об этом становилось известно заранее и заранее обсуждалась подготовка наследника. Но при жизни Санъяры такого ни разу ещё не было, и потому истории о смене поколений были для неё всего лишь пылью седых страниц.