— Разве талах-ар разрабатывают оружие? — Санъяра удивлённо вскинулась и посмотрела на Ласточку, упустив из внимания то, каким тоном Райере произнёс слово «угрожающие».
— Если бы талах-ар разрабатывали оружие, — снисходительно пояснила Калая, — то это оружие было бы в сотни раз опаснее любых наших самострелов. Именно поэтому Крылатые Предки заложили тот порядок вещей, при котором мы живём. И Колыбель Жизни всегда ограничивает талах-ар в их желаниях.
— Всегда, но не теперь… — растеряно произнесла Санъяра и перед мысленным взором её встало красивое и мягкое лицо Нарана. Мог ли он иметь какое-то отношение к тому, что обсуждали учителя?
Наставники говорили о чём-то ещё, но Санъяра не вслушивалась в слова. Она и раньше не могла сосредоточиться и очистить мысли, а теперь сердце и вовсе забилось так быстро, что думать получалось только о чарующих фигурах вчерашнего танца.
— Санъяра! — голос Райере с трудом пробился сквозь эту пелену.
— Простите, намэ, — вскинулась девушка. — Я плохо себя чувствую, об этом и хотела с вами поговорить. Но если вы заняты — мне лучше уйти и помедитировать одной.
Райере нахмурился.
— Не думаю, — откликнулся он. — Полагаю, мы с Калаей можем и позже продолжить этот разговор. Идём, я займусь тобой.
— Мне не так уж плохо, — поспешила предупредить Санъяра, едва они с наставником немного отошли от берега. — Просто тревожат неспокойные мысли, и я сегодня не могу сосредоточиться на вашем разговоре. О них я и хотела поговорить, но…
Санъяра смущённо замолкла.
— Я понял, — откликнулся Райере и остановился. Утро было холодным, а весна ранней, так что нависшая над ними ветка горного дерева едва ли могла скрыть обоих от взгляда Калаи. Однако Санъяра отметила, что учитель встал так, чтобы гостья не могла видеть его лица и движений его губ. — Тебя утомил фестиваль? — спросил он.
Санъяра смущённо отвела взгляд.
— Почти, — призналась она. — Вчерашний танец. И этот крылатый… Теперь я не могу успокоиться, всё думаю, не есть ли это проявление того, о чём говорила Ласточка?
— Я тоже не знаю ответа, — на удивление спокойно отозвался Райере. — Поэтому и хочу, чтобы ты пообщалась с ним и попыталась… попыталась понять, — вздохнув, произнёс он. — Песнь Смерти звучит в крови катар на протяжении веков. Столь долгих, что мы научились мириться с ней и управлять. Но может ли Песня появиться в венах Талах-ар?
3
— Может, — спокойно отозвалась Санъяра едва ли на мгновение задумавшись над вопросом, и, увидев удивление на лице учителя, пояснила: — Ничто не мешает им заложить часть нашего рисунка крови в летопись Колыбели Жизни. Если талах-ар считают, что какое-то знание пойдёт на пользу им… и Короне Севера… Они не будут колебаться ни мгновения.
— Да, — Райере вздохнул. — Но такие ситуации всегда обсуждались на Совете Намэ. Ты учитываешь не всё. Талах-ар так же ограничены заветами Крылатых Предков, как и мы. Крылатые Предки завещали нам разделение на четыре касты — стражей, творцов, учёных и мастеров. Было бы наивно считать, что они не знали, что делали. Их решение обеспечивало нашему обществу благополучие на протяжении сотен лет. Нет споров, нет неоправданных ожиданий, каждый получает то, для чего рождён, и рождается для того, что ему предстоит совершить.
— Мы все это знаем, — Санъяра поморщилась. Она не имела ничего против разделения на касты и даже считала его справедливым, но повторение заученных истин всегда казалось ей пустой тратой времени. — Я лишь ответила как, по моему мнению, мыслят талах-ар.
Райере помолчал какое-то время, а затем кивнул.
— Я пытался объяснить тебе, — откликнулся он, — что у талах-ар — своя «Песня Смерти». В то время как нас притягивает безграничное могущество силы, экстаз битвы и опасность, соблазн талах-ар — могущество разума и власть абсолютного порядка. Но, как мы умеем сдерживать свои инстинкты, так, в большинстве своём, за исключением случаев, когда приходится вмешаться храму, умеют сдерживать желания и талах-ар.
Санъяра кивнула, признавая, что услышала.
— Но Калая? — спросила она растеряно. — Какое отношение ко всему этому имеет Ласточка?
Райере почему-то отвёл взгляд.
— Я пока не могу этого понять, — нехотя произнёс он. — Пытается ли она мне угрожать или предостеречь?..
Он на какое-то время замолк. Потом сморгнул и совсем иначе посмотрел на ученицу.
— В любом случае сейчас это скорее моя забота, чем твоя. Весь день я буду занят с гостями, а ты можешь отдохнуть.
— Наран… — Санъяра запнулась, почему-то произносить имя нового знакомого в присутствии учителя оказалось неловко. — Наран предложил мне встретиться сегодня на закате, — скомкано закончила она.