С тех пор она приходила к водопаду каждое утро. Заканчивала пробежку как когда-то давно — прыжком в водопад — чтобы затем оказавшись на берегу оказаться в объятьях своего талах-ар.
26
Год и один месяц Санъяра провела в роли главыхрма Свинцовых Волн.
За это время мелкие неурядицы не раз нарушали её покой.
Много раз появлялся на посадочной площадке храма Саварэ и примерно столько же раз — Калая.
Общение с Калей по-прежнему вызывало у Санъяры брезгливое раздражение, но постепенно становилось чем-то привычным, хоть и неприятной, но неизменной и не опасной частью её жизни.
«Не всё же слушать звон водопадов», — утешала она себя. — «Нужно уметь и принимать бой».
Откровенно говоря Санъяра предпочла бы принять один из тех боёв, о которых так много говорил ей Саварэ.
Каждый из них появлялся в храме как минимум раз между двумя фестивалями. Поначалу они иногда сталкивались, обжигали друг друга ненавидящими взглядами и спешили разойтись, но уже через пару месяцев приноровились и стали выбирать для визитов разные дни.
Вопрос о том, как эти двое договорились, всё ещё оставался для Санъяры загадкой. Она старалась не дать себе сабыть, что Саварэ предал её наставника точно также, как и Калая. Но помнить об этом было трудно. Саварэ воплощал всё то, что она ценила в людях — он был прямым, говорил уверенно, не пытался использовать окольные пути в разговоре и любому испытанию, как и любому размышлению, предпочитал поединок. Однажды она решилась и напрямую спросила его о случившемся на совете. К тому времени Саварэ стал ей довольно близок и мысль о том, что один её друг повинен в уходе другого каждый раз доставляла девушке боль.
— У меня нет и не может быть ничего общего с Калаей, — спокойно отозвался Саварэ тогда. — Но Сэйере был стар. Я знал, что он сам тяготится броеменем власти.
В тот раз слова Саварэ Санъяру не убедили. Она знала, что в них есть часть правды — сам Сайере в последнюю встречу говорил ей о том, что хочет отдыха. Но если бы Сайере настолько устал, чтобы всерьёз желать Покоев Вечного Сна, он прежде всего сказал бы о своём решении ей, а не позволил чужим выносить это дело на совет.
Саварэ видимо разгадал её мысли, потому что добавил.
— Сайере был нерешителен, Санъяра. Особенно в последние месяцы своего полёта.
Санъяра вздохнула. Вот тут Саварэ приближался к столь любимой им теме.
— Я плотно общаюсь с некоторыми мастерами из Храма Неба, — продолжал тем временем намэ. — Они убеждены, что войня с югом не за горами.
— Война с югом… — Санъяра могла только вздохнуть и возвести глаза к небесам. Она очень старалась не оскорить собеседника — в том числе потому, что понимала, к чему привело Райере пренебрежение его словами. Но на опасения Саварэ имелась тысяча рациональных возражений и около сотни этических. Все их Санъяра перечисляла собеседнику ни один раз. — Саварэ, дело не в том, что южане обладают нашей выдержкой или честью. Дело как раз в том, что они не обладают ни один, ни другим. Они не смогут объединиться и нанести нам сколько-то весомый удар.
— Ясноокие, — отрезал Саварэ.
— Да… — Санъяра вздохнула. — Небольшое племя, явившееся с моря. Те, кто называют себя даэвами и претендуют на власть над распавшимися осколками Рима. Одни из многих, кто пытался заявить о своём могуществе.
— В отличии от других у них есть руны.
— А у многих до них были другие «магические» свидетельства их благословенности. Но слухи никогда не оправдывались.
— Молодость делает тебя легкомысленной, — нахмурился Саварэ.
— Нет, — Санъяра селя поудобнее и наклонилась к собеседнику. — Ты не прав, Саварэ. Верю ли я в способность южан причинить нам вред или нет, но я считаю любые подобные слухи достаточным основанием чтобы планировать ответный удар. Ответный удар — Саварэ. Мы не можем ударить первыми, как предлагаешь ты.
— Если этого не сделаем мы, то это сделают они.
— Мы этого никогда не узнаем, — коротко отозвалась Санъяра. — А если начнём войну — чем будем отличаться от них?
— Известно, чем, — так же отрывисто откликнулся Саварэ. — Мы принесём культуру и порядок в их мир. Мы научим их жить так же счастливо, как живём мы.
Санъяра только вздохнула в ответ, потому что этот разговор с малыми изменениями повторялся между ними не в первый раз. Но время шло, а разговоры оставались только разговорами.
Игре за прошедший год успела стать частью её храма — такой же неизменной, как водопад во внутреннем саду или фрески на стенах центрального зиккурата. Санъяра всё ещё временами цапалась с ней по мелочам, но в целом питала к непрошенной помошнице большое уважение и хорошо осознавала, что без неё следить за хозяйством было бы гораздо тяжелей.