— Вот и хорошо, — Райере как-то странно улыбнулся. — Постарайся показать наш храм с лучшей стороны.
— Это Вейде, — Наран указал на стоявшего рядом с ним невысокого талах-ир. Талах-ир был также красив, как и его спутник, только волосы у него отливали не золотом, а серебром — для касты творцов не самый распространённый окрас. Черты лица были более птичьими, но их остроту ощутимо смягчал заинтересованный взгляд. И, тем не менее, при виде его Санъяра почему-то — сама не могла понять, почему — ощутила укол разочарования.
Вейде улыбнулся слегка заискивающе и сложил руки в ритуальном поклоне.
— Это моя первая возможность пообщаться с катар-талах первого звена. И я очень рад, — признался он.
— Я тоже, — отозвалась Санъяра и, спохватившись, заметив сухость в собственном голосе, добавила: — Вероятно, вы тоже изучали техники зиккурата Серебряного Луча?
— Вейде помогал мне восстановить пластические фигуры, — когда Саньяра встретилась взглядом с Нараном, в его глазах было всё то же мягкое тепло, как будто он вовсе не ощутил огорчения девушки.
Зато, конечно же, его не мог не заметить талах-ир.
— Я абсолютно не собирался вам мешать, — заторопился он, перехватив её взглял. — Просто хотел взглянуть на нашего консультанта хоть одним глазком.
— Вашего консультанта? — Санъяра приподняла бровь и подарила Нарану выжидающий взгляд, безмолвно требуя пояснений.
— Мы надеялись, вы поделитесь с нами своими знаниями, — улыбка талах-ар оставалась всё такой же солнечной. — конечно, с нашей стороны было бы неразумно делать выводы заранее.
Санъяра помолчала.
— Мне нужно больше узнать о том, что вы ищете, — сказала она после паузы. На самом деле идея обсудить с кем-то тайны Храма Серебряного луча выглядела ужасно соблазнительно. Большинство катар-талах вовсе не увлекались историей. Райере был слишком занят, чтобы воспринимать её идеи всерьёз, и когда она заговаривала с ним о своих исканиях, слушал её рассказы со снисходительной улыбкой.
Однако Санъяра хорошо помнила и недавние опасения наставника, и то, что каждой касте следует бережно хранить свои тайны.
— Пожалуй, я оставлю вас вдвоём, — вклинился Вейде, заметив, что двое крылатых какое-то время стоят и молча, изучающе смотрят друг на друга.
Наран рассеяно кивнул, а Санъяра вовсе не обернулась на звук.
Девушка думала. Хоть Райере и старался передать ей все свои навыки, ей всегда тяжело давались дипломатия и риторика. Санъяра опасалась, что неловким словом или спугнёт собеседника, или выдаст ненужный интерес.
— Вас что-то беспокоит? — наконец первым произнёс Наран, когда они остались наедине.
— Возможно… — призналась Санъяра. Вздохнула, жестом указала ему на живописную тропинку, вьющуюся вдоль берега реки. Здесь, у подножия водопада, находилась небольшая долина, поросшая густым тёмно-зелёным лесом. Место дышало свежестью и дарило достаточно уединения, чтобы не опасаться случайных встреч. — Этот вопрос озадачил меня ещё вчера, — сказала она, когда они плавно двинулись вперёд. — Меня удивляет, что талах-ар настолько заинтересовался историей нашей касты и настолько в этом преуспел.
— Вейде серьёзно мне помог, — признался Наран. — Он танцор и, как и я, считает, что танец изначально был не столько способом наслаждения и превознесения эстетики, сколько методом тренировки боевых навыков.
— И подобные мысли высказывает талах-ир?! — Санъяра обнаружила, что повысила голос и мысленно выругала себя. Катар-талах иногда рождались такими же импульсивными, как талах-ир, но если в касте художников эмоциональная чувствительность считалась достоинством и признаком таланта, то катар-талах, проявляющий излишнюю возбудимость, воспринимался как источник угрозы — и не без причин. Санъяра знала, что, несмотря на века мирного сосуществования, её каста вызывает опасения у талах-ар и страх у талах-ир. Конечно, не у всех, но идеи Серебряных Ласточек о том, что Песнь Смерти — это проклятье, и инстинкты воинов следует искоренить, родилась не вчера. Санъяра приучила себя не обращать внимания на испуганные взгляды, смотреть на них высока. «Сильный должен понимать свою ответственность и принимать слабости того, кто слабей», — так учили древние летописи, из числа тех, которые Санъяре так нравилось читать между занятиями. Но сейчас мысль о том, что она может напугать собеседника и оттолкнуть от себя, напугала и её саму. — Прости, — слишком быстро, и слишком нервно произнесла она, но Наран и не подумал реагировать на этот всплеск. Только мягко улыбнулся и посмотрел на неё так, как будто более сильным здесь был он, а вовсе не воительница.