Вот и теперь, не обращая внимания на общее веселье, она просто заняла приличествующее её статусу место и покручивая в руках чарку стала размышлять об увиденном.
Достижения талах-ан скорее были любопытны, чем впечатляли. Талах-ар явно не подпустили их к настоящим тайнам Первого Мира.
Рассеяным взглядом она оглядывалась по сторонам, не очень задумываясь о том, что происходит кругом. Отметила что Наран присел не за её стол, а за тот, где сидел в окружении приближённых намэ Латран. И то, что они возбуждённо беседуют, а лица обоих остаются тпредельно серьёзными — как будто и не бушует кругом праздничная толпа. Потом снова погрузилась в свои мысли и выплыла из них только заметив, что где-то в стороне нарастает ссора. Санъяра прежде почувствовала возбуждение участников, чем расслышала отдельные слова.
— Как ты смеешь, отступник от отступников угрожать нам, рождённым защищать народ крылатых?
Санъяра невольно потёрла роб, чувствуя, что в происходящем замешана её каста. Впрочем, голос говорившего был ей незнаком. Только резкие интонации подсказывали, что скорее всего он принадлежит кому-то из мастеров храма Белого Журавля.
— Я вовсе не собирался никому угрожать, мастер, — а вот этот голос Санъяра легко узнала — он звучал удручённо и принадлежал тому самому Хаснэ, с которым она так неудачно столкнулась накануне, и которым почему-то был недоволен намэ Лавар. — Я только повторил то, чему учил меня наставник. Разве не все знают, что катар опасны, а за все века существования четырёх каст для них не нашлось дела? Катар бесполезны.
Санъяра едва не застонала в голос. В словах талах чувствовалась такая искренняя вера в сказанное, что на них даже обижаться было невозможно. Она представила себе, как ввяжется в эту дискуссию и станет всерьёз рассказывать этому молодому наивному учёному о воинственных и диких племенах… И поняла, что не выдержит такого испытания.
— Как смеешь ты говорить подобные слова в адрес катар, когда сам ночуешь под крылом одной из наших намэ?!
Похоже слова эти заставили Хаснэ растеряться. Он ненадолго замолк. А затем сбивчиво продолжил:
— Я только говорю, что моё изобретение помогло бы нам всем прийти к мирному сосуществованию. Разве не хотел бы ты навсегда избавиться от Песни Смерти, которая терзает твоё тело?
На этом месте собеседник не выдержал. Видимо он, как и Санъяра, узнал в сказанном отголоски проповодеей Калаи, которые каждому в храме Белого Журавля давно уже стояли поперёк горла.
Услышав характерный звук раздвигающегося саркара Санъяра поспешно поднялась с места и шагнула туда, где грозила начаться драка.
— Мастер… — тихо сказала она, пока не зная, как собирается остановить происходящее. Ясно было одно: если не привести Журавля в чувства, случится не просто скандал — случится катастрофа. Санъяра лишь краем уха слышала древние и чужеземные истории о том, как пир превращался в драку. На её собственной памяти ни на одном фестивале не случалось насилия. Но сейчас, глядя на заострившиеся черты, на нахмуренное лицо незнакомого катар, она внезапно поняла, что воздух давно раскалён от предчувствия беды. Стоило ей подняться и подойти к зачинщикам, как все взгляды в зале обратились на них. Санъяра хотела бы обернуться и попытаться понять — присутствует ли здесь ещё кто-то из намэ катар, есть ли ещё кому разрешить конфликт. Но она боялась, что упустит момент и не успеет среагировать на рывок журавля.
«Если прольётся кровь — это станет концом для всех нас», — отметила она. Но Санъяра точно также не хотела и вставать на пути Саварэ, затевать ссору с кем-то из его воинов. Независимо от того, что её статус был выше и она представляла в совете всю касту, она не имела права напрямую отдавать приказы его валькириям. Попытка урезонить воина и поддержать Хаснэ могла закончиться обвинением в союзе с Ласточками — а Санъяра ни с какой точки зрения не хотела получить такой результат. Ей по-прежнему было мерзко от одной мысли о том, что её могут посчитать саратницей Калаи, и при этом она абсолютно не хотела видеть благородного и честного Саварэ врагом.
— Мастер, назовите своё имя, — мягко попросила она.
Журавль обернулся на неё. Смотрел рассеяно несколько секунд. Затем не складывая саркара сложил руки на груди в церемониальном жесте приветствия и с уважением произнёс:
— Мастер Равэ, поющий с огнём третьего звена из храма Белого Журавля.
Мастер Равэ был на вид того же возраста, что и она. Похоже он не удосужился овладеть техниками детоксикации, которым обучал Санъяру Райере и теперь его зрачки затянула поволока винного дурмана.