Варайе слушал молча и только мрачнел с каждым словом, но когда она договорила лишь уточнил:
— Только храмов катар? Вы не хотите знать, где держат свои силы талах-ар?
Мысль о том, что талах-ар тоже могли подготовить боевые части против её касты ударила Санъяру ножом под ребро. Но чтобы не выдавать горечи, она коротко кивнула.
— Варайе… — окликнула девушка, когда тот уже готовился выйти за дверь. — Ты ничего больше не хочешь мне сказать?
Варайе коротко мотнул головой, но заметив отчаянье на её лице, мягко произнёс:
— Ты не виновата. Однажды это должно было случиться. Райере давно этого ждал.
Спустя два часа Санъяра стояла в своём кабинете и рассматривала принесённые Варайе карты, с нанесёнными на них метками расположения боевых звёзд.
Карты были бумажными, какие лишь изредка привозили талах-ан из южных и востояных стран, но Санъяре не нужно было спрашивать почему: любые карты, хранившиеся в кристаллах храма, могли прочитать талах-ар.
— Что это? — глухо спросила она указав на пальцем на замысловатый символ, изображённый над одним из утёсов на расстоянии полуперелёта от её храма.
— Мы не знаем этому названия, — спокойно откликнулся Варайе, — но называем их «крылатый огонь». Эти конструкции появились у талах-ан чуть меньше пяти лет назад, после того как была проведена экспедиция в первый мир.
Санъяра несколько секунд просто смотрела на карту. Таких символов только вокруг её храма можно было насчитать не меньше десятка.
— Почему ты не доложил об этом мне? — спросила, наконец поднимая на мастера глаза.
Варайе пожал плечами.
— Вы не спрашивали, намэ, — он заметил выражение лица девушки и добавил: — Не беспокойтесь. Нами непрестанно принимались все возможные меры по замедлению изготовления «крылатых огней», а также многократные попытки по хищению их чертежей. Поверьте, от того что об этом переживали бы ещё и вы, не изменилось бы ничего.
Санъяре очень о многом хотелось сказать ещё мгновение назад, но она посмотрела на карту и на неё вдруг нахлынула апатия. Она задала ещё несколько вопросов о возможностях этих «крылатых огней» но ответы на них уже не могли ничего для неё поменять.
«И Наран», — билось в голове. «И Наран тоже обо всём этом знал».
Когда до рассвета оставался час, она попросила Варайе собрать на площадке перед храмом всех учеников.
— Стоит ли звать тех, в чьей преданности мы не уверены? — уточнил тот.
— Всех, — повторила Санъяра и дождавшись, пока он выйдет, подошла к столу на котором давно уже стоял её личный прибор для сообщения с другими храмами. Сначала она хотела связаться с Нараном, но стоило поднести руку к той части прибора, которая определяла адресата, как пальцы замирали, не в силах шевельнуться.
Наконец она совладала с собой и вместо этого вызвала храм Белого Журавля. Разговор был коротким, и закончив его Санъяра вышла во двор.
Обвела взглядом собравшихся там и сделав глубокий вдох заговорила.
Она мало говорила о том, что произошло в храме Луны, хоть и понимала, что каждый захочет об этом узнать. Но Санъяра чувствовала, что как бы не старалась, не сумеет осветить ситуацию со всех сторон.
— Слово изречённое есть ложь… — закончив короткий обзор, шёпотом повторила она, и снова сделав глубокий вдох, продолжила: — Я не вправе приказывать вам идти в бой против тех, кого мы клялись защищать. Как не в праве приказывать слепо отдать свою волю на алтарь чужих предрассудков. Не в праве приказывать и то, что собираюсь сделать сама.
Она помолчала.
— Я хочу чтобы вы знали, что не останетесь одни. Если вы пожелаете присодеиниться к другим катар, то поток в храм Белого Журавля будет открыт для вас до самого утра. Мастера Саварэ нет здесь, но он дал мне слово, что примет вас как своих учеников.
Она снова сделала паузу.
— Я не договаривалась о судьбе тех, кто захочет сохранить верность Совету и сделать, как желают талах-ар. Но они смогут отправиться в храм Золотого Солнца после рассвета, когда завершится первый исход. Сожалею, но до тех пор верные мне валькирии будут бдительно следить, чтобы никто не покинул храм другим путём.
Она перевела дух и наконец перешла к главному:
— После того что сделала, после того, что услышала и после того, как узнала, что нас ждёт, я больше не могу оставаться намэ в совете, восставшем против нас. Я так же не могу и объявить войну тем, кого мечтала защищать и тем, кого любила как своих братьев и детей. Я ухожу, — она не хотела больше делать пауз, но горло сдавил спазм и потребовалось несколько секунд чтобы справиться с ним. «Никогда мне не научиться той выдержке, которой владел Райере», — с тоской подумала она, но справившись с собой всё же продолжила: — Я ухожу в Покои Вечного Сна. И все, кто хочет, могут последовать за мной. Тахар наран вара нараван.