– Я люблю тебя, – сказал он, наконец прерывая долгий поцелуй. – Pour tousjours.
– Я тоже люблю тебя, – прошептала Кили. – Навсегда. Возьми, теперь это твое.
И она протянула мужу кулон, который передал ей отец.
– Спасибо, дорогая моя, – сказал Ричард и с благоговением принял подарок. – Я буду хранить его вечно, как и нашу любовь.
– Мы сможем остаться здесь на празднование Белтейна? – спросила Кили, устремив взволнованный взгляд своих фиалковых глаз на мужа. – В этот день молодые влюбленные пары прыгают через костер.
– Да, мы обязательно отпразднуем этот день вместе с ними, – сказал Ричард. – Ради тебя, любовь моя, я готов перепрыгнуть через тысячу костров.
Повернув голову, Кили увидела, что ее отец сидит на могиле Меган. Он выглядел очень грустным и одиноким.
– Он очень любил тебя, мама, – прошептала Кили. – Пошли ему какой-нибудь знак.
Внезапно раздался оглушительный раскат грома. Крошечные просветы на небе увеличились, и сквозь них проглянуло солнце, и тут же из тяжелых нависших облаков пошел снег. Крупные белые хлопья закружились в воздухе.
Изумленный герцог поднял глаза на небо. Радостная улыбка заиграла на его губах и озарила лицо.
– Гремит гром, светит солнце, и идет снег, – сказал Ричард. – И все это одновременно.
Взглянув на мужа широко открытыми от изумления глазами, Кили спросила:
– Неужели все это сделала я?
– Нет, дорогая моя, это сделала Меган.
Она родилась десятого августа, и ее назвали Блайд.
Шесть недель спустя, 21 сентября, сады и палисадники Англии запестрели яркими астрами. Их необычный аромат разносился повсюду, извещая о том, что наступило время полнолуния и осеннего равноденствия, когда день равен ночи.
К полуночи Лондон затих. Горожане легли спать после праздничного застолья в честь Михайлова дня, а села – после празднования дня урожая. Лишь окна одного из больших особняков на Стрэнде все еще были ярко освещены.
– Ты доволен, что у нас родилась дочь, а не сын? – спросила Кили мужа, стоявшего у колыбели.
Ричард был одет в длинный белый ритуальный балахон с капюшоном.
– Честно говоря, я чувствую огромное облегчение от того, что у нас родилась девочка, – признался он. – Я слишком сильно люблю Блайд и тебя, чтобы ехать сейчас в Ирландию, но гордость не позволила бы мне отказаться от этой поездки и сказать Елизавете, что я передумал. – Пристально взглянув на спящую дочь, он посетовал: – Черт возьми, меня очень беспокоит ее внешность.
– Да, Блайд необычайно красива, – сказала Кили, подходя к мужу. – Это плод нашей любви.
– А мне кажется, что это Божье возмездие за то, что я совратил очень много женщин… Я предпочел бы, чтобы у Блайд была не такая яркая внешность.
– Но почему? – удивленно спросила Кили.
– В Англии слишком много бойких на язык негодяев, стремящихся в жизни только к одному – лишить девушку чести, – ответил Ричард. – И я не знаю, как уберечь от них свою дочь.
Кили улыбнулась:
– Ты слишком рано начал беспокоиться об этом. Блайд всего шесть недель.
– Мудрый человек загодя готовится к напастям, – заявил Ричард.
– Дорогой мой, ты не можешь запретить пчелам лакомиться нектаром цветка, – сказала Кили.
– Пусть лакомятся нектаром других девушек, но не моей дочери!
– Неужели теперь в течение ближайших пятнадцати лет ты будешь постоянно терзаться этими мыслями?
– Вероятно.
Внизу в парадном зале дома собрались родственники и друзья Ричарда и Кили на смотрины их первенца. Двенадцать человек изъявили желание участвовать в магическом ритуале, во время которого великая богиня должна была благословить Блайд. Герцог Ладлоу и леди Дон тихо разговаривали с родителями Ричарда, стоя у камина. В другом конце зала Генри и Роджер обменивались приятными впечатлениями от общения с Элен в Уэльсе. Одо и Хью явились вместе со своими женами, Мэй и Джун. Дженнингз, дворецкий графа, настоял на том, чтобы тоже присутствовать в эту памятную ночь в зале. Он стоял рядом с миссис Эшмол, нанятой Кили для ухода за Блайд и другими детьми, которые должны были родиться в семье Деверо.
Из близких родственников на этом торжестве отсутствовали лишь три сестры Ричарда, жившие за пределами Англии, а также сводный брат и единокровная сестра Кили. Моргана Ллойд, тяжело переносившая свою первую беременность, не смогла приехать из Уэльса в Лондон, а ее обожаемый муж Рис не захотел оставить жену, находившуюся в тягости.
Надев на голову капюшон, Кили вручила каждому гостю по свече. Все они были разных цветов, символизировавших то свойство или качество, которыми мать хотела наделить Блайд. Спектр пожеланий Кили был широк – от крепкого здоровья и отваги до большой настоящей любви и богатства.
Ричард держал дочь на руках, а Кили тем временем зажгла все свечи и, возглавив процессию, повела ее в сад, к тому месту, где росли береза, тис и дуб.
Здесь она выложила большой круг из своих священных камешков, оставив его разомкнутым с западной стороны. Между камешков Кили положила ягоды бузины, черники, терна и дикой сливы.
Затем все вошли в круг с западной стороны, и Кили, положив последний камень и замкнув окружность, промолвила:
– Пусть все тревожные мысли останутся снаружи. Кили поставила в центр Ричарда с Блайд на руках и встала сама, а гости окружили их, высоко подняв горящие свечи.
По знаку жены Ричард поднял Блайд вверх, к небу, а Кили прочитала заклинание:
– Великая богиня-мать, яростная защитница наших детей. Взгляни на Блайд, мое сокровище, зачатое и рожденное в любви. Благослови и сохрани ее. Пусть ее ноги твердо стоят на земле, а дух воспаряет к небесам, чтобы обрести мудрость звезд.
Взяв Блайд из рук отца, Кили прижала ее к груди и, закрыв глаза, прошептала:
– Открой мое сердце, чтобы я могла заглянуть за горизонт и увидеть будущее моего сокровища.
Прошло несколько тягостных мгновений, и вот довольная улыбка тронула губы матери.
– Благодарю тебя, богиня, за то, что открыла мне свою мудрость, – промолвила Кили, заканчивая магический ритуал.
Передав Блайд герцогу Ладлоу, Кили подошла к западному участку круга и разомкнула его.
– В зале вас ждут подогретое вино и сидр с пряностями, – сказала она, обращаясь к гостям, выходившим из круга.
Все, кроме счастливых молодых родителей, вернулись в дом. Кили принялась собирать священные камушки, а Ричард подошел к берегу окутанной туманом Темзы и устремил взгляд вдаль.
– Куда ты так пристально смотришь? – спросила Кили, подходя к мужу и беря его под руку.
– За горизонт.
Кили улыбнулась:
– Для этого необходимо обладать орлиным зрением.
– Да, мне понадобится орлиное зрение, чтобы сразу же распознавать негодяев и держать их подальше от нашей дочери, – сказал Ричард.
Кили засмеялась.
– Дорогой, ты совершенно лишен способностей воспринимать невидимый мир.
– Именно поэтому я и женился на тебе, – заявил Ричард. – Ты не даешь мне споткнуться о вещи, которых я не вижу.
– Очень забавно!
Ричард заключил жену в объятия и поцеловал.
– Я люблю тебя, дорогая моя – прошептал он.
– Я тоже люблю тебя, – промолвила Кили.
Ричард подхватил ее на руки, и она обвила руками его шею.
– Что ты увидела, заглянув в будущее Блайд? – спросил Ричард, направляясь через лужайку к дому.
– Я узнала, что у нее будет один брат и шесть сестер, – ответила Кили.
Ричард резко остановился.
– Значит, мне придется взять под свою охрану семь девиц?!
– Святые камни! Ты хочешь бросить меня?!
– Нет, я никогда не позволю тебе уйти, – промолвил Ричард, устремив на жену взгляд, сияющий любовью. – Pour tousjours.
– Навсегда, – прошептала Кили, и их губы слились в поцелуе.