Да уж, помню – на тот разговор шла, как на эшафот, едва сдерживая слёзы и боясь, что после его слов – езжай домой, меня накроет истерика. На вопросы – как мне живётся, всё ли хватает, есть ли какие пожелания, я даже не помню, как и что ответила, глядя через стеклянные двери на террасу. На его фразу, что домик он осмотрел лично и после того как там подправят крыльцо и поменяют оконные переплёты, я могу там поселиться, если конечно не передумала, я банально не отреагировала.
Лишь после минутного молчания, которое мне понадобилось, чтобы осмыслить его слова, слёз всё-таки не сдержала, и они скользнули по щекам, прокладывая себе дорожки. Пробормотав: «Спасибо тебе», – подбежала к нему, обняла, по-моему даже поцеловала в щёку, и выскочила из кабинета. В том, что он подумал, что с адекватностью у меня проблемы, я не сомневалась.
После нескольких дней, которые понадобились, чтобы привести домик в порядок, я стала счастливым новосёлом. Антонина, экономка «Красного» дома, обеспечила меня постельным бельём, полотенцами, всякими бытовыми мелочами.
Вечером, в день моего переезда, Алина притащила две огромные сумки со всем что нужно и не нужно: скатерти пару штук, гели и шампуни, мыло и мочалки, пледы и маленькие подушки, да чего там только не было,… она даже тапочки мне подарила.
Я удивилась – как она всё это доволокла? Она, смеясь, отмахнулась и сказала, что нес всё это Алекс. Бурчал, обзывал её, но тащил.
Вопрос с зарплатой уладился быстро, но для меня весьма неожиданно. В конце первого месяца Марта отправила меня в бухгалтерию. Там мне выдали банковскую карту и распечатанный лист с смс командами для телефона. Проходя по коридору этого царства цифр и счетов, через распахнутую дверь одного из кабинетов, встретилась взглядом с Виолой.
Она сидела в офисном кресле, закинув ногу на ногу, обрабатывала маникюрной пилочкой ногти. В окружении других оборотниц, чуть ли не заглядывающих ей в рот, наверняка чувствовала себя королевой.
Окинула взглядом её ухоженный, я бы даже сказала лощёный вид – прекрасно уложенные волосы, серебристое обтягивающее платье и шикарные туфли на высоком каблуке. Буквально на секунду встретились наши глаза, обежали взглядами внешность друг друга и разошлись. У меня после этого осталось какое-то мерзкое ощущение. Словно меня оценили и приняли за полное ничтожество.
После объяснений Марты, как пользоваться картой, проверила баланс и очень удивилась сумме.
– Так это вполне адекватная зарплата. Мы ж работаем без выходных. Учитывается также, что труд на земле, работаем часто с ядовитыми растениями. А про пациентов не забыла? В любое время суток к нам обращаются. Это не в кабинете бумажки перекладывать, – усмехнулась Марта.
А я ведь даже не задумывалась над тем, что нет выходных. И то, что среди ночи мы бежим к больному пациенту – в порядке вещей. Но чего уж рассуждать, радовала глаз начисленная сумма. Я сразу расплатилась с Катериной, которая сшила мне уже два платья и сарафан. Заказала у неё еще парочку, уже с длинными рукавами памятуя, что скоро наступит осень.
Как же Марта ругалась, узнав, что оборачивалась волчицей я раз в два, бывало и в три месяца. Ни один довод, что жила я в большом городе и это было довольно таки проблематично, что необходимо было выезжать за город, подальше от деревень и сёл, – ею был не услышан. Я, конечно, понимала, что оборачиваюсь редко, но только после разъяснений Марты, поняла, что губила свою волчицу.
– Ты пойми, – выговаривала мне Марта, – Это словно ребёнка маленького, одного запереть в комнатушке три на четыре с окошком на улицу. И выпускать оттуда один раз в два месяца. Что из него вырастет? Правильно, моральный урод, неприспособленный к жизни! Ты всю жизнь гробила свою волчицу! Ой, девочка, – качала она головой, – что же ты творила… И мать твоя дура! Вот отшлёпала бы её, будь рядом она сейчас, вот бы погоняла её ремнём-то, поохаживала, да так, что не только сидеть, но и лежать не смогла!
Так что теперь, пользуясь любым подвернувшимся случаем, я выгуливаю свою девочку.
Поначалу, под строгим присмотром Марты, мы, можно сказать, заново знакомились. То, что показывала и рассказывала мне Марта, я никогда не слышала от своей мамы. Я училась смотреть, принюхиваться и чувствовать. В конце концов, училась просто быть волчицей, а не жалким её подобием.
Теперь вместе с большой, серой, как будто в ржавых подпалинах, волчицей Марты, мы бегаем далеко в лес, собирая редкие травы.
Узнала как носить свои вещи после перекидывания в волчицу: существовали, оказывается специальные сумки, с хитро пришитыми лямками. Перед оборотом раздеться, сложить в сумку вещи и повесить на любое дерево, куст, рогатину и уже в теле волчицы продеть лапу и голову через лямки. Вуаля!.. Получается своеобразный рюкзак на боку.