— Настоящий, но перекрасивший волосы и наконец отмывшийся до поросячьего визга, — усмехнулся Гуй Шен, не веря своим глазам. — Пожалуй, это может стать интересно.
Глава 3
Дворец, а скорее, храм, был действительно восхитителен и поражал воображение. Стекло — или подобный, но очень твердый материал, прекрасно пропускающий свет девяти солнц, — смешивалось с живой зеленью, использующейся в качестве мебели. Витражи, рассеивающие палящие лучи, изображающие то дерево, то солнце. Двойственность в оформлении сопровождала нас всю дорогу. А когда мы вошли в тронный зал — лишь усилилась.
— Прибыл Гуанг Валор, глава клана! — объявил глашатай и уже собирался зачитать список моих побед и титулов, но едва заметным движением сидящее на троне существо остановило его. Я же с трудом сдержался, чтобы в удивлении не раскрыть рот. Передо мной, безусловно, находилось божество, власть и непомерная сила которого чувствовалась в каждом движении. Но вот внешний вид… Мужчина или женщина? Или ни то, ни другое?
Зеленое кимоно, подходящее обоим полам, состояло из живых листьев и коры. Глаза светились, будто в них горело солнце, а прическа была уложена так, что голубых волос с золотыми прядями почти не оказалось на мужской половине, но вдоволь — на женской. Золотистая кожа гиганта под три метра ростом блестела металлом. И все же я чувствовал усталость божества.
— Все вон, — пророкотал в голове, минуя уши, голос, сравнимый только с камнепадом. — Валор, сюда.
По тому, с какой скоростью исчезли знатные воины и герои, некоторых из которых я узнал — и мы быстро кивнули, здороваясь, — стала понятна вся полнота власти гиганта. Если бы так сказали Пинг Яну, он бы подчинился? Не стал уводить войска? Что-то мне подсказывало, что да. Сидел бы на жопе ровно и не дергался. И все же — теперь он мятежник и сепаратист.
Зал стремительно опустел, остались только почти неприметные стражи в серых бесформенных балахонах. Но под этими балахонами поблескивали стальные воротники, и что-то мне подсказывало — не зря.
Молчание затягивалось, но я не мог сообразить, как обращаться к этому существу, чтобы начать разговор. С другой стороны, появилось время вдоволь его рассмотреть, и открытие, сделанное всего через пару секунд, не понравилось мне совершенно.
— Понял? — прогрохотал бушующей штормовой волной в моей голове голос Януса.
— Кажется, да. Вы — это я.
— Нет! — прогремело, сверкая глазами, божество. — Все с точностью до наоборот. Ты — это крохотная частица Нас. Пять крупинок, выделенные из вечности опыта и боли.
— Понимаю. Я не помню, что произошло после начала сражения с демоном…
— И не должен. Тебе достаточно того, что дали. Остальное разовьешь сам. Твое место не в пантеоне, а на поле брани, среди таких же, как ты. Но мы связаны.
— Вы связаны, — я кивнул, понимая двойственность этого слова. — По рукам и ногам. Своим долгом и своей борьбой. Чувствую это. Вы — не рабовладельцы, вы родители, защищающие собственное дитя от огня, пожирающего дом снаружи. Но не мешающие играться спичками изнутри, чтобы он сам осознал всю боль от прикосновений пламени и повзрослел.
— Понимаешь, — в этом слове чувствовалось столько боли и одновременно облегчения, будто гигантская каменная глыба с ревом рухнула в океан. Волны плеснули в стороны, вода закипела, но вскоре все пришло в норму. — Ты пойдешь к людям. Найдешь способы. Установишь порядок там, где остальные множат хаос.
— Раньше этим занимался Гуй Шен. Он сдерживал город от развала. Почему нельзя дать ему больше власти и знания сейчас?
— Пробовали. Он служит, но не верит. Его паучья нить порвалась. Он плетет свои интриги, создает альянсы. Но шелк бесполезен там, где нужны стальные гвозди. Ты справишься. Мы дадим тебе выгоду, так что ее не придется искать на стороне. Глава клана Света станет командующим гвардии Януса. — При этих словах стражи выпрямились и, скинув балахоны, двумя отрядами встали по обе стороны от трона. Три десятка.
Гиганты, все, как на подбор, с золотистой кожей, под два двадцать ростом, в начищенных до блеска доспехах. Каждый — с круглым щитом и полуторным военным мечом. У каждого идеально выверенный герб — солнце, встающее над древом. Единение двух стихий, без которых не в состоянии выжить человек.
— Я принимаю на себя командование, но трех десятков для усмирения двадцатитысячной армии, отколовшейся от Чщаси, пяти тысяч беженцев, мятежников и непонятного числа тварей, пробившихся через стену — явно недостаточно.