* * *
Было за полдень, когда Валориан открыл глаза. Его пробуждение было внезапным, он рывком, словно по тревоге, вскочил на ноги, рука шарила в поисках меча. В голове еще метались обрывки снов, но вот они пропали, оставив после себя лишь неясное ощущение грозившей опасности. Он наклонил голову, пытаясь воскресить в памяти сны. На долю секунды ему показалось, что он видит все очень ясно и четко. Он вел Хуннула по темному туннелю, а над его головой светился яркий шар, созданный его волей. Но, к своему великому раздражению, он ничего больше не помнил, кроме ощущения грозившей ему опасности.
Валориан вздохнул и встал во весь рост. Какой странный тревожный сон! Но все же он пошел ему на пользу. Головная боль несколько утихла, и теперь он чувствовал лишь тупую ломоту в висках, тело его несколько расслабилось, несмотря на то, что он провел ночь на холодной мокрой земле без плаща. Честно говоря, Валориан все еще продолжал чувствовать внутри себя тепло, хотя его со всех сторон обдувал холодный ветерок, долетавший с гор.
Он направился к ручью, чтобы напиться, а потом опустился на колени и долго пытливо вглядывался в свое отражение. А выглядел он ужасно. На виске красовался широкий след от удара, должно быть, полученный во время падения с коня. Его темные вьющиеся волосы, которые он обычно завязывал в хвост, были растрепаны и грязны. Валориан всегда следил, чтобы его лицо было гладко выбрито. Но теперь его покрывала густая черная щетина.
Валориан был не слишком-то привередлив, но всегда следил за чистотой, поэтому ему было противно на себя смотреть. Он ненавидел свою отросшую бороду. Щетина всегда чесалась, к тому же в ней могли завестись разные паразиты, короче говоря, она совершенно не стоила того, чтобы ее отращивать. Он задумчиво потер заросший подбородок. Как было бы приятно, если бы Кьерла сейчас подала ему горячей воды и принесла свой нож, чтобы побрить его!
Кьерла! При мысли о ней Валориан рывком вскочил на ноги. Ради всех святых, сколько же времени он уже отсутствовал? Ведь он сказал ей, что его охота продлится не более двух-трех дней, а на самом деле, возможно, задержался уже на семь или восемь. А ведь ему еще предстояла дорога домой. Кьерла будет вне себя. Пора было возвращаться!
Он свистнул, надеясь, что Хуннул был где-то неподалеку. Черный конь примчался с холма, где он мирно пощипывал травку, и радостно заржал, приветствуя хозяина. Валориан почувствовал облегчение, заметив, что отдых и целительный бальзам пошли на пользу Хуннулу. Теперь его походка была куда более свободной, он лишь слегка припадал на правую ногу.
Спустя короткое время жеребец был оседлан, и они направлялись к северу в сторону холмов Бладирона, где был разбит сейчас лагерь его племени.
* * *
Хотя они и пытались двигаться быстро, но Валориан все же довольно быстро понял, что ни он сам, ни его конь были не способны развить привычной скорости.
Они оба сильно ослабели от ран и голода. Из-за боли им пришлось двигаться неторопливой рысью по горным тропам. Но они старались, как могли, часто останавливаясь и отдыхая. Большую часть пути Валориан шел пешком, чтобы не тревожить поджившую рану Хуннула. Это даже пошло на пользу Валориану, так как давало необходимую нагрузку его ослабевшим мускулам. В неподвижно висевшей правой руке начали появляться признаки жизни. Спустя некоторое время лишь необычное тепло да неутолимая жажда все еще напоминали о случившемся с Валорианом.
И еще эти видения. Как он ни старался, он не мог прогнать из головы навязчивых кошмаров. Они живо стояли перед глазами ночью и днем, прогоняя сон видениями горфлингов. Днем ему повсюду мерещилась лучезарная улыбка богини. Он часами размышлял над своими видениями, пока они с Хуннулом двигались к дому, но все же картинки в его сознании оставались разрозненными, словно отдельные части сломанной мозаики. Он не мог найти логики в своих снах, так же как и не знал, правдивы ли они.
С усмешкой Валориан подумал, что из этого могла получиться неплохая сказка, чтобы рассказать ее членам племени долгой ночью, сидя у костра. Если бы только ему удалось сложить все разрозненные части в одну достоверную легенду, она точно понравилась бы его слушателям.
Он покачал головой и пошел быстрее. Его семья, скорее всего, считает его погибшим, кроме Кьерлы, конечно. Она никогда не смирится с мыслью о его гибели, и он не хотел причинять ей дополнительные страдания.
К его величайшему облегчению, стояла сухая теплая погода. Валориан и Хуннул легко находили себе ночлег и воду. Только еда им едва попадалась. Несколько раз вдалеке они видели людей, чадарианских пастухов. Раз им встретился небольшой торговый караван на пути в Сарсисию. Несмотря на владевшее им чувство голода, Валориан инстинктивно избегал встречаться с незнакомыми ему людьми. Лишь немногие снизойдут до того, чтобы помочь какому-то неизвестному племенному охотнику. Большинство же будет стараться украсть его коня.
В полдень шестого дня пути Валориан увидел вдалеке красноватые обрывы. Это была долина, где должно было быть его племя на зимней стоянке. Он почувствовал, как его переполняли облегчение, радость и предвкушение встречи, и это лишало его последних сил. Он вскочил на коня и погнал его галопом вперед по склону холма навстречу краснеющим склонам.
Но не успели они доехать до первого из них, когда внимание Валориана привлек чей-то крик. К западу от него, там, где в долину спускалась старая дорога, стоял всадник на загнанной лошади и отчаянно кричал, пытаясь привлечь к себе внимание Валориана. Он размахивал руками и галопом гнал лошадь теперь к Валориану по широкой дороге.
На изможденном лице Валориана появилась слабая улыбка, потому что он узнал в этом всаднике Айдана, младшего брата, двойняшку Адалы.
- Валориан! - эхом неслось от обрывистых склонов радостное и облегченное восклицание.