- Что ты имеешь в виду, они забрали их? - напрямую спросил Айдан.
Глаза Ранулфа бегали взад-вперед, словно у загнанного животного.
- Тарниши всех сковали цепями и погнали в Актигориум.
- Почему? - вмешался лорд Фиррал.
- Как приманку, - холодно ответил Валориан. Его лицо словно окаменело.
Ранулф кивнул:
- Командующий позволил мне уйти, чтобы отыскать тебя. Он сказал, что они всех отпустят, если ты сам придешь. - И вдруг он схватился за рукав Валориана в безумном страхе: - Ты ведь не сделаешь этого, правда?
В голове Валориана вдруг мелькнула одна мысль. Хуннул быстро подбежал к нему, и в одно мгновение Валориан вскочил в седло. И вот уже жеребец рванулся вперед к воротам из поселка и вперед по дороге.
Мордан потянулся за поводьями стоявшей поблизости лошади, чтобы последовать за ним, но Гилден остановил его протянутую руку.
- Тебе никогда не угнаться за этим конем, - печально проговорил он. Я знаю, куда он поехал.
Впервые с момента своего возвращения из царства мертвых Валориан воочию наблюдал безграничные возможности своего коня. С того момента, как они покинули Стоунхелм, помчавшись галопом от ворот поселка, и до момента, когда они достигли скалистого входа в ущелье Гол Агха, Хуннул скакал, не снижая скорости, его ноги летели над землей. Его бег стал тише только у входа в каньон. И за все время пути он ни разу не замедлил хода, не покрылся потом и не выказал никаких признаков того, что устал. Он просто скакал, словно одержимый, по полям и склонам холмов, преодолевая милю за милей. Онемев от невыразимого ужаса, Валориан крепко держался за гриву коня и только смотрел, как земля неслась под копытами да ветер завывал в ушах.
Они достигли каньона Гол Агха ночью. При свете луны, озарявшей горы, Валориан увидел первые признаки разрушения. Глубокая, грязная колея обозначала путь тарнишских войск и следы их пленных. В стороне от колеи, в траве, лежало тело маленькой девочки из семьи Гилдена. Ее одежда была испачкана копотью и грязью, бледное лицо безжизненно смотрело на звездное небо. Валориан тяжело глотнул.
А Хуннул скакал вперед по ущелью. Им попадались все новые и новые тела стариков и детей, и Валориан узнавал их всех, они были разбросаны вдоль колеи, отброшены в сторону вместе со сломанным оружием, брошенными вещами и трупами мертвых животных или поломанных повозок.
Наконец поздним утром они достигли поворота в ущелье и нашли остатки зимнего лагеря. Почерневшие руины были резким контрастом сияющему солнцу и деревьям, покрытым молодой листвой. От этого зрелища Валориан почувствовал себя совершенно разбитым.
- Кьерла! - закричал он.
И хотя он знал, что если она была здесь, то не ответила бы ему, он не мог подавить в себе яростное желание увидеть ее. Хуннул прокладывал себе дорогу через сожженные и разрушенные палатки к шатру Валориана. Охотник соскочил на землю. Он шатался, ноги его затекли от долгого сидения в седле, он с трудом направился к своему шатру. Все было сожжено дотла. Все было разрушено. Детская колыбель. Любимая коробка Кьерлы для чая, их одежда, все пропало. Единственным утешением было то, что среди обугленных развалин он не видел их тел.
Весь остаток дня, пока не стемнело, Валориан осматривал лагерь. То, что он видел, оставило в его груди тяжелый холодный комок и ярость, которая поселилась глубоко внутри него. Тарниши ничего не оставили выжившим, чтобы начать жизнь сначала. Они прокатились по лагерю безжалостной, смертоносной волной, уничтожая на своем пути каждую палатку и повозку, ломая загоны для скота и стойла. Исчез скудный запас провизии, украдены лошади, собаки и прочие животные были либо уничтожены, либо угнаны.
Но самым ужасным были тела убитых людей, лежавшие посреди руин своих палаток. Валориан отыскал тело отца Гилдена рядом с его шатром, он сжимал в руке старый поржавевший меч, а из его груди торчало копье. Тарниши не разбирали, кого убивать. Они просто уничтожили всякого, кто вставал у них на пути: мужчин, женщин, детей. Валориан нашел своего старого дядю, несколько племянников и племянниц, младшую сестру Кьерлы и ее ребенка и множество своих друзей и членов обеих семей - всего около тридцати человек. Но он не нашел тела Кьерлы, Хулинара, Линны и Матери Виллы.
Той ночью он развел огромный костер и встал на стражу рядом с телами погибших. Ведь они пролежали здесь уже пять дней, некоторые трупы уже были разорваны на части любителями падали, но Валориан не подпустил к ним ни одного дикого животного до тех пор, пока они все не будут погребены как следует. Айдан, Гилден и Мордан отыскали его только на следующий полдень. В центре лагеря Валориан соорудил большой похоронный помост и стаскивал туда все тела умерших. Они молча смотрели в лица мертвых, потом принялись помогать ему, в то время как он укладывал тела аккуратно рядом друг с другом. Никто ничего не сказал Валориану. В его глазах застыло странное отстраненное выражение, а выражение лица было просто непроницаемо. Он не поприветствовал их. Он едва кивнул в знак того, что принимает их помощь в своем душераздирающем деле.
Когда их долг был исполнен, четверо мужчин отступили прочь от похоронного помоста. Гилден затянул молитву о мертвых, пока его голос не зазвенел от напряжения и не оборвался, когда он в последний прощальный раз посмотрел в лицо своего отца. Айдан и Мордан подхватили молитву и закончили ее вместо него.
Наконец Валориан поднял руки. Он произнес слова заклинания, и все возвышение вспыхнуло вознесшимся в небо огнем. Он долго-долго смотрел на огонь, пока наконец не нарушил молчания.
- Той ночью Посланникам пришлось потрудиться, - произнес он, ни к кому конкретно не обращаясь. Остальные обернулись и уставились на него, пожалуй, впервые осознав по-настоящему, что он единственный среди них знал, что же такое на самом деле умереть. А он продолжал, не придавая значения их взглядам:
- Но я знаю, куда они ушли и как они будут жить. Мы встретимся с ними.
Его спутники поняли, что он говорит о мертвых, и нашли утешение в его словах.