Среди листьев появились птицы, вившиеся над Маргаритой, аплодируя ей крыльями. Они-то и унесли одну из немногих вуалей.
"Прекрасный, удивительный сон! Нет, прошу тебя, не уходи! Побудь со мной, ты мой каприз! Мне так холодно и одиноко! Словно я бездушный зомби, словно живое сердце больше не бьется! С тобой я забудусь пусть на мгновенье, на час, на ночь…"
Исчезла еще одна вуаль. Скоро "Осень" останется во всей своей истинной нагой красоте.
Похоже, и мой дом тоже ожил! Распахнул навстречу осени окна и качался в такт стенами. Чудеса, да и только…
Последняя вуаль пала, и Марго в одном венке из желтых листьев очутилась в моих объятиях. На ее порозовевших щеках сверкали бриллианты слезинок.
– Что случилось, радость моя? Отчего слезы? Тебе неприятно быть рядом?
– Что Вы, господин! Все так красиво,… будто в сказке. Эта песня… чья она?
– Ты не знаешь? – Александр Розенбаум. Хм… Абориген. Тогда как же ты могла так тонко почувствовать и так прекрасно танцевать? Ведь ты поняла ее печаль… ощутила душу осени…
Маргарита смутилась, опустила глаза.
– Это не я… Вы, господин! Это Вы ее чувствуете… Я только, как зеркало – лишь отражаю… Немного прикоснулась, вкусила дивный позабытый нектар. О, простите, я не должна,… не должна…
– Да за что же тебя прощать, милая? За красоту, внимание, ласку, заботу? Да ты ведь просто чудо!
Наши губы уже искали друг друга. Найдя, слились в поцелуе. Долгом, как сама вечность, кратком, как украденный миг счастья… Ко мне прижалась горячая упругая женская грудь. Я слышал, как часто бьется сердечко, видел просящие, полные надежды глаза. Голову дурманил густой запах персидской сирени, источаемый мягкими, шелковистыми, черными, как смоль, волосами, легонько щекотавшими мою шею и плечи. Марго вцепилась в меня, словно утопающая в спасателя, как в свою последнюю надежду. Я, наслаждаясь нежной, бархатистой кожей, целовал ее лицо, шею, плечи, грудь. Она же, изогнув спину, наподобие дикой кошки, откинулась назад. Венок упал, по белоснежной простыне рассыпались желтые и красные листья. Глубоко дыша, она жадно ловила каждый поцелуй, боялась пропустить мгновенья ласки. Словно ждала от меня чего-то, иль искала в себе давно забытое и утерянное, совсем как ее "сестрица" прошлой ночью. Когда же я опустился ниже и, целуя живот, прикоснулся языком к татуажу – девушка вскрикнула. То ли от наслаждения, то ли от боли. Не желая испытывать судьбу, оставил масть пик в покое. Словно в благодарность, Маргарита приняла мою любовь податливо и нежно…
Теперь вальс-бостон закружил нас обоих. Все быстрее и быстрее… Уносил все выше в небеса, к наивысшей точке…
"Не уходи, побудь со мной, ты мой каприз…" Чувство свободного полета… безбрежный океан наслаждения… – нирвана…
Когда я уже немного пришел в себя, Марго все еще лежала с закрытыми глазами. Нежно погладил ее грудь, поцеловал в плечо. Пушистые ресницы чуть дрогнули, а по щеке вновь скатилась печальная росинка.
Да, хорошо было в нем, в этом волшебном танце с "Осенью"! Но в то же время я чувствовал, что не оправдал ее надежд. Марго, Шарлотта – сестрицы из карточной колоды похожи друг на друга, как две капли воды. Божественные фигуры, идеальные лица, но внутри, в душе… Здесь скрывается какая-то тайна, которую мне сейчас не разгадать.
Вздохнув и сладко зевнув, я обессилено повернулся на бок. Нега еще владела телом. Оставим все загадки мира на завтра… А сейчас… сейчас пусть мне приснится добрый осенний вальс-бостон…
Проснувшись утром, первым делом сладко потянулся. Прикоснулся пальцем к оставшемуся от венка подсохшему красному листочку – словно использованный билет на вчерашнее шоу. Вставать с мягкой, все еще хранящей аромат и тепло женского тела постели, совершенно не хотелось. Нынешней ночью место рядом со мной займет Сюзи? Неплохая перспектива. Или не займет? Вспомнил, что приглашен на "бал-маскарад Сатаны". Почему-то именно так окрестил про себя Цезаря. Может быть, он милейший "человек". Но что-то в глубине души заставляло в этом усомниться. Скорее всего, именно Цезарь – куратор данной реальности. Кстати, приглашение так и осталось лежать на журнальном столике в гостиной.
Но как попасть на бал? Какой костюм одеть? Что там меня ожидает? Чего опасаться? Кроме этих,масса других вопросов, ответ на которые один – не знаю, не знаю, не знаю. Встал с кровати, зашел в ванную, привел себя в порядок, надел чистое белье. Затем, немного покопавшись в шкафу, нашел серый шерстяной костюм. Обул мягкие тапочки, вышел на балкон.
На небе собрались тучки, обещавшие вот-вот брызнуть дождем. Прохладный, несущий запахи осени ветерок настойчиво теребил волосы.
В саду прилежно трудились одинаковые, словно трое из ларца, работники. Выгребали опавшие за ночь листья, чистили фонтан, собирали пылесосом мусор с дорожек. У ворот Константин, подняв капот "Chevrolet Aveo" что-то внимательно изучал.
"Водитель-охранник-консультант" – странная, непонятная для меня фигура. Впрочем, как и многое другое… Пусть стерли память о Фарадее, но остальное-то должен помнить. Иначе какой прок от такого консультанта. Нужно будет после завтрака "проконсультироваться". Может, что и подскажет".
Вернувшись в спальню, позвонил в серебряный колокольчик. В комнате, словно лучик света, появилась золотоволосая, голубоглазая Сюзи, принесла запах ландыша. Белоснежная, лучезарная улыбка, блеск бриллиантов в маленьких розовых ушках тотчас улучшили настроение.
– Доброе утро, господин! Как спалось?
– Доброе утро, Сюзи. Превосходно.
– Завтракать будете?
– Непременно.
Коротенькое голубое платьице с вырезом, накрахмаленный передник, белые с жемчугами на пряжках туфельки на высоком каблуке – похоже, "спецовка" моей прислуги неизменна.
Шагая за обворожительной "Мальвиной", не удержался и легонько шлепнул по упругому задку. Вместо укора – много-обещающий взгляд голубых глаз и нежная улыбка.
Ну что за чудо! Кто только подбирал моих кудесниц. Краше не бывает. Называть девушек служанками не поворачивается язык. Каждая из них чертовски привлекательна и по-своему хороша.
Проходя через гостиную, глянул на журнальный столик – карта из червонного золота лежит на месте.
Обеденный зал встретил меня "Золотыми куполами" аборигена Круга, блинчиками с красной икрой и мясом, сводящим с ума острым ароматом швейцарским сыром с голубой плесенью, круассанами с малиновым и земляничным джемом, фреш-соком апельсин-яблоко-груша. Вначале вкус фруктового коктейля мне не понравился, но потом распробовал. Неплохо.
Губы промокнул белоснежной салфеткой.
– Спасибо, милая, за чудесный завтрак!