И была очень удивлена, услышав звонок в дверь. Выскочила из ванной, отметив, что вода уже остыла, а она замёрзла, нельзя столько лежать, и думать столько нельзя... Завернулась в любимый халатик с драконами «эх, проглочу» и побежала открывать. Кого это на ночь глядя принесло, ведь никто не знает её нового адреса... И с колотящимся сердцем открыла дверь.
«Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро...
Тарам-парам, парам-тарам, на то оно и утро»
- Здрасьти, я соседка ваша... твоя, - простодушно заявила стоящая перед Ритой рыжая патлатая лахудра. - Вот, надумала к вам в гости зайти... к тебе. Давай на ты, мы же вроде ровесницы. Меня Лиля зовут, Лилия.
- Ты бы хоть причесалась, Лилия, раз в гости пришла. Я Рита.
- Вот, решила зайти, познакомиться, - не смутилась Лиля. - Дай, думаю, посмотрю, кто в баб-Катиной квартире живёт. Здесь до тебя баба Катя жила. Катерина Афанасьевна. Потом жильцы всякие-разные... Сдавала, что ли? (Рита молча кивнула) Теперь, значит, ты...
- Теперь, значит, я, - эхом повторила Рита и зачем-то сказала: «Я раньше в баб- Маниной квартире жила, теперь в баб-Катиной... живу. Чужой век доживаю. Пошли, что ли, на кухню, гостей угощать принято.
- Пошли. Насчёт чужого века - это ты зря. Мы с тобой, подруга, свой век проживём, как никому не снилось! А чем у тебя так пахнет... Я прямо офигеваю. Духи, да?
- Это не духи. Это масло нероли, я с ним ванну принимала.
- Это чего такое - нероли?
- Масло такое, ароматическое. Мышцы расслабляет и силы восстанавливает. Кофе будешь?
- А с чем? - С коньяком. - У-ууу, я в тебе не ошиблась. А потом?
- А потом я тебя причешу. А то ты у нас как очевидное невероятное.
- У-ууу... А ты разве умеешь?
- Умею. Я всё умею понемножку.
- А ты где раньше жила? - бесцеремонно расспрашивала её Лиля.
- На Кутузовском, с бабушкой. Потом на Проспекте Мира, с мужем. Потом на Неглинке, с другим мужем, - механически перечисляла Рита. - А квартиру сдавала, на мою зарплату не проживёшь, на шмотки не хватало. Теперь не сдаю, сама живу, докатилась, хе-хе, до Анадырского проезда.
- Ни фига себе! У тебя два мужа были?
- Зарегистрированных - два, ну и ещё, конечно, были... Тебе надо это знать? У тебя, что ли, не было? - сверкнула глазами Рита, и Лиля прикусила язык. Признаться Рите, что у неё никого не было, кроме отца Наденьки и мужа, который, как выяснилось, не любил ни её, ни Наденьку, и теперь Лиля больше никому не верит? - Ни за что! Рита её не поймёт и будет ухмыляться, как она реагирует на каждую Лилину фразу. С чего её разнимает-то? Смеётся, а глаза грустные. Лиля разглядела: Ритины глаза не смеялись, в них было отчаяние - но не кричащее, а какое-то застывшее, безнадёжное.
- А бабушка твоя где? - На кладбище, десять лет уже.
-Так ты с восемнадцати одна живёшь? - С шестнадцати («С шести. Бабушка только в каникулы»). - Ни фига-аа. А где твои родители?
Рита не ответила.
- Ну, у тебя и хоромы! Паркет, фарфор, обои офигенные и мебель как из дворца. И книг столько... - восхищалась Лиля.
- «Офигенные» обои называются шелкография, за мебель с меня содрали столько, что лучше не вспоминать, а паркет постелила, потому что на нём удобнее, - объяснила Рита. А могла бы сказать другое: что ей такие «хоромы» ни к чему. Что когда делала ремонт, была довольна, а потом поняла, что всё это ни к чему - ей одной. Так уж сложилась жизнь: два неудачных замужества, и ни семьи, ни детей. Издержки профессии.
Зато хоть в чём-то повезло - в «Стелле» работать не надо, спасибо бабушке Мане, денег хватит надолго, если экономно их тратить и не ездить каждый год в круизы... То есть - влачить существование. «Дотянуть» до пенсии по возрасту, которая будет ненамного больше её нынешней.
О пенсии Рита благоразумно молчала, а Лиля не спрашивала, пила кофе из красно-золотой фарфоровой чашечки с изогнутыми как лепестки краями, стоящей на таком же красиво изогнутом красно-золотом блюдечке, и нагло разглядывала Риту.
- А ты чего худющая такая - на диете, что ли, сидишь? Так слезай уже, мужики не собаки, на кости не бросаются, слышала такую поговорку?
Оторопевшая от такой дерзости Рита незаметно развязала поясок на драконьем халатике и жалобно сказала: «Слушай, чего ты ко мне привязалась, сама пришла и сама привязалась! Пойдём, я тебя причешу. Я причёски умею делать - зашибись!»
Часть 7-я. Чемодан без ручки