- Бэлла Андреевна, я вас попрошу, организуйте нам по-быстрому - два чая, с лимоном и... Бэл, у нас сгущёнка есть? Ну, ты посмотри там... Нету? Тогда с лимоном давай, и сахар принеси, и что там у нас есть. У меня, понимаешь, пациентка замёрзла, хе-хе... Бэл, вот почему, чего ни спросишь, у тебя никогда ничего нет, вот скажи, почему?
Чебоксарский «Акконд»
Остолбеневшая от повелительно-приказного тона, от того, что к ней - при клиенте! - обратились на ты и от незаслуженных упрёков, тридцатилетняя Бэлла Андреевна торопливо внесла в кабинет поднос с двумя стаканами чая в железных подстаканниках, сахарницей и тарелочкой с хрустящими вафлями.
Знаменитый чебоксарский «Акконд», эксклюзивно вкусный вафельный десерт, похожий на печенье «муравьиная куча», с карамельным восхитительным сиропом и сладкими дорожками шоколадной глазури, Арсений Евгеньевич привез Бэлле из речного круиза по Волге и вручил две коробки - в шоколаде и без шоколада - со словами: «Спорим, ты такого никогда не ела?»).
Арсению Евгеньевичу еще не исполнилось сорока, он имел профессорскую степень, его исследованиями в области психологии интересовались всемирно известные психологи, но главном его качеством было другое - Арсений был убеждённым холостяком.
Впрочем, таким ли уж - убеждённым? Бэлла Андреевна часто ловила на себе его взгляды, не имеющие ничего общего с профессиональным интересом. И, испытывая невыносимую обиду, подала «Акконд» к чаю этим двоим. («С чего ж его так повело-то, может, знакомая пришла... Вот уж не знала - о таких его знакомых, вся из себя, морду задрала и идёт как по сцене, выпендрёж на десять вёрст!»)
Рита взяла стакан обеими руками, отхлебнула и кивнула одобрительно: «Я тоже в подстаканниках люблю, мы в поезде всегда пьём... пили. А в самолётах дают - в пластике дурацком». Сообщив психиатру эти ценные сведения, Рита запихнула вафельный островок в рот целиком, отчего щека смешно оттопырилась, облизала пальцы и закрыла глаза.
- Часто на самолётах летаете? Вы... вам плохо? - испугался врач.
- Не часто, но летаю. Работа такая... была, - Рита тяжело вздохнула, и от врача не укрылся этот вздох. - А почему вы решили, что мне плохо? То есть... плохо, конечно, иначе бы я к вам не пришла, и платить бы не стала, к вам на приём попасть знаете сколько стоит? Дешевле пистолет купить и застрелиться, - в сердцах выговорила врачу Рита, и Арсению Евгеньевичу стало стыдно - за две тысячи рублей, которые этой девочке пришлось выложить за приём. За клинику, в которую она пришла по чужому паспорту, потому что боялась идти (её и сейчас познабливало от страха, а ей казалось, что от холода). За то, что у них не оказалось сгущёнки, такая мелочь, а ему неприятно... Досадно, неудобно, неловко, некрасиво... Да что с ним сегодня, он, похоже, поменялся ролями с этой девчонкой, принесла её нелёгкая!
- Почему глаза закрыли? Вас что-то угнетает? - допытывался врач.
Рита отставила стакан и зажав ладонью рот, рассмеялась: «Просто я так ем. Когда вкусно, всегда глаза закрываю. Из-за ваших шуточек чуть чаем не облилась! Вы всегда так шутите... с вашими больными? Подождите, дайте чай допить, потом начнёте».
- А мы уже начали, и довольно давно. С той минуты, когда вы предъявили на ресепшене чужой паспорт, и вас почему-то пропустили.
Рита молча достала из сумочки паспорт и сердито шлёпнула им об стол. Психиатр полистал страницы: с фотографии улыбалась девчонка Ритиных лет (фотографию, что ли переклеила?), в графе ФИО значилось «Слабоспицкая Маргарита Витальевна», в графе «Семейное положение», налезая друг на друга, теснились штампы о браке и о разводе. Когда же эта малолетка успела... два раза выйти замуж и развестись?
Впрочем, в паспорте черным по белому значилась дата рождения: «малолетке» стукнуло тридцать шесть, фотография, конечно, старая, а он купился... Хотя какая же старая, если эта фотография сидит в соседнем кресле, беззастенчиво выставив голые коленки и голые плечи... И нимало не стесняясь, лакомится вафлями, откусывая маленькие кусочки и запивая их чаем с лимоном. Картина называется: «На приёме у психиатра».
Арсений Евгеньевич не выдержал и захохотал, придерживая очки, которые норовили соскочить с переносицы, будто им тоже было смешно...
.........
- ...Словно жизнь закончилась, словно я умерла! И теперь не знаю, что мне делать, чем мне жить... и зачем. Работу, конечно, найду, нет проблем. В крайнем случае, устроюсь в... - Рита осеклась, и про «крайний случай» врач, к счастью, не узнал. - Не хочется... ничего! Не хочется никого видеть, ни с кем... ну, короче, общаться. Даже есть не хочется, - с набитым ртом призналась Рита, забавно хрустя эксклюзивным «Акондом».