Появляется Мэрилин. В новом ослепительно-серебряном наряде. Несет серебряный поднос с серебряными кофейными чашечками на серебряных блюдцах.
Антон (вдруг, срывается с места). Я помогу!.. (Хватается за поднос, тут же все опрокидывает — прямо на платье.) Боже мой, что я наделал… Простите меня, Бога ради, простите…
Мэрилин (и не думает сердиться, а смеется). Ничего-ничего… Совсем ничего страшного… Это не страшно… (Подбирает чашечки, блюдца с пола.)
Антон. Прошу вас, простите меня, даже не понимаю, как так могло получиться…
Мэрилин. Не надо вам волноваться, поверьте, не страшно, поверьте…
Джонатан. Умоляю, скажи ты ему по-русски, что страшного — ничего… Скажи побыстрее, а то он так побледнел…
Антон. Нет, видит Бог, я вам хотел помочь… Пожалуйста, это возьмите, кажется, не разбилась… (Виновато улыбается.) Не сердитесь, пожалуйста, очень прошу, не сердитесь, действительно…
Мэрилин (улыбается ему). Харашё, харашё… (Поднимается с колен, уносит опрокинутую посуду.)
Антон (сокрушается). Боже, до чего же неловко получилось… Она рассердилась, наверно, такое красивое платье…
Джонатан. М… Мм…
Антон. Жора, ты сердишься на меня? Я тебя подвел?
Джонатан. Х-ха, смотри: у нее таких платьев еще — миллион. Она может с утра и до вечера поливать их кофе, мороженным, пироженным, виски…
Антон. Я ей заплачу!.. Мы вместе пойдем и купим ей новое, самое красивое платье!..
Джонатан (смеется). Как же, мы купим!.. Ты знаешь, малыш, сколько у нее стоит платье? Ты за всю свою жизнь еще столько не заработал.
Антон. Ну, почему… Ну, да, сразу видно: женщина — необыкновенная…
Джонатан. Что, разглядел, наконец, нравится?
Антон. Нравится… Очень… Она отличается от моих знакомых… И незнакомых… Какой-то свободой, что ли… добротой…
Джонатан. Мэрилин очень добрая!
Антон. Может, наверно, услышать голос другой души…
Джонатан. Очень хорошо слышит! Как зверь слышит!
Антон (глядя на друга, улыбается). Ласковый, нежный взгляд… На тебя — я заметил — как-то по-особому смотрит…
Джонатан. А какая хозяйка!.. Хозяйка, Антоха, такая — по дому все делает сама!
Антон (улыбается). Невероятно…
Джонатан. К ней филиппинка приходит — ну, там уборку поделать, вещи, какие есть, постирать, обед там, полы, понимаешь, — все остальное она сама! Все сама, ведьма, делает, все!..
Антон. Жора, ты ее очень любишь?
Джонатан. Кого?..
Антон. Да нет, Бога ради, если не хочешь, — пожалуйста, не отвечай. Я тебя просто так спросил — ты меня прости… Да, я не должен был, ты извини…
Джонатан. А ты ненормальный. Ты что это?.. Это ты как бы заметил, как будто бы я в нее это?..
Антон (поднимает руки). Я у тебя ни о чем не спрашивал. Все, забыли, из памяти вытерли. Да, я не должен был, ты прости…
Джонатан. У меня же семья, ты же знаешь…
Антон. Я всех твоих видел на фото, действительно, как это я…
Джонатан. Семья для меня — ты знаешь, что такое? (Непроизвольно лезет в карман за флягой.) Я — как дерево, слышишь: от корней своих никуда не уйду.
Антон. Да, ты прав, брат, но я … По правде, такое вижу вокруг: живут все со всеми, на всех плюют, называется — современный мир… Ну, и ты, я подумал, вполне современный человек… Ну, и подумал: если ты прямо из аэропорта везешь сюда… Ну, мне показалось, ты первым делом решил меня познакомить с самым близким тебе человеком…
Джонатан. М… Мм…
Антон. Что, разве не так?
Джонатан. М… Смотри, мм… Мэрилин… М… Она — очень хорошая женщина. Даже чересчур. Ты потерпи, я потом тебе все про нее расскажу… Вот… Мм… Ну, ты тоже, короче, хороший человек… Мой друг, мы с тобой кашу ели…
Антон. Да, Жора…
Джонатан. Что?..
Антон. Целая жизнь была вместе, говорю.
Джонатан (задумчиво). Жизнь… Была… Жизнь… (Прикладывается к фляге.) Да чего ты ко мне привязался? Если бы я хотел, чтобы ты женился на моей жене, я бы тебя привез к моей жене! А так я привез тебя сюда, к Мэрилин!.. Тебе надо жениться на Мэрилин!.. И, пожалуйста, ты на ней женись, это очень приятно, все!..