Мэрилин. А… А вас как зовут?
Антон. Что, простите?..
Мэрилин (тычет в него пальцем). Имя! Имя! Ваше!.. Я хочу знать, как вас зовут! Вас!..
Антон. Понял! Меня! Я понял!.. То есть, хотите узнать моя имя? Я понял!.. А что, разве Жора вам не говорил?
Мэрилин. Жёра?..
Антон. Джонатан! Жора! Он же — Джонатан!..
Мэрилин (удивлена). Вы — Джонатан?.. Как, разве вы тоже Джонатан?..
Антон. Я не Джонатан… Господи, как трудно без языка… Он — Джонатан! Я — Антон! Антон!..
Мэрилин (радостно машет головой). Антуан! Антуан! Джонатан говорил: Антуан!..
Антон. Антуан! Можно — Антуан! По-вашему — Антуан, по-русски — Антон… (Смеется.)
Мэрилин (тоже смеется). Вы — Антуан, да… А Джонатан — это он, теперь понимаю…
Антон. Нет-нет, я не Джонатан, не Джонатан… (Смеется.)
Мэрилин. А, мне понятно, понятно… (Смеется.)
Антон. Понимаете?
Мэрилин. Да… Да… Да…
Рук по-прежнему не отпускают, улыбаются. Молчат, улыбаются. Наконец, он ее отпускает.
Антон. Да… Вот так, значит… Да… Это интересно… Вот… (Улыбается.)
Мэрилин (не понимает, но тоже улыбается). Что вы сказали?..
Антон (улыбается). Правда, интересно, интересно…
Мэрилин (улыбается, мотает головой, наконец, ломанно говорит). Нэ панымаю…
Антон (улыбается). Нет, ничего не сказал… Просто хотел вам сказать: все это вери-вери интерестинг — для меня!
Мэрилин (радостно). О, ду ю спик инглиш?
Антон (сразу поднимает руки кверху). Ноу! Ноу! Два слова буквально из школы запомнил!.. Мы были детьми — нас плохо учили!.. Знаете, Гитлер, Сталин, воойна, коммунизм, все такое!.. К тому же, признаться, я и сам — лентяй. Я говорю — лентяй!.. Как же это будет по-английски… Лентяй, Боже, лентяй… Забыл! Забыл!..
Оба смеются. И, кажется, вовсе не важно, что они друг друга не понимают — они приятны друг другу. Это заметно. Они не замечают, когда появился Джонатан и как он на них смотрел… Джонатан неторопливо достает флягу, отвинчивает пробку, прикладывается, крякает. Антон и Мэрилин вздрагивают.
Джонатан. Все, Мэрилин, я пошел. (Прикладывается.)
Мэрилин. Что ты сказал?..
Джонатан. Мм… Разве я говорил с тобой по-русски?
Мэрилин (улыбается). Но я не расслышала, что ты сказал…
Джонатан. Я сказал: все, хватит, пошел, времени больше нет.
Мэрилин (улыбается Антону). Почему, Джонатан, не уходи… Может быть, подожди еще немножко…
Джонатан. А чего мне еще ждать?
Мэрилин (по прежнему улыбаясь Антону). Я не знаю, мы же друзья… Ну, побудь еще с нами… Подскажешь, что надо делать…
Джонатан. Что делать — подсказать… Мм… Это русским, Мэрилин, всегда интересно: что надо делать? Ты — американка, ты сама должна знать, чего в таких случаях делают.
Мэрилин. Но — я не знаю, Джонатан… (Улыбается Антону.) Я — правда — не знаю…
Джонатан задумчиво глядит на Антона. И снова — на Мэрилин.
Джонатан. Антоха! Хочешь иметь со мной настоящий мужской разговор?
Антон. Да, конечно… Я, собственно, дожидался этой минуты много лет… О многом мне надо с тобой — и сказать, и услышать, да и вообще… (Улыбается.) Но это, наверное, — потом, да?
Джонатан. Это — потом. Ты ведь приехал сюда насовсем?
Антон. Нет… я не знаю… я как бы не знаю, ты знаешь…
Джонатан. Не отпущу. Попался. Теперь ты от меня ни на шаг, все, брат… (Берет старого товарища под руку, ведет к креслам.) Давай-ка, Антоха, сядем сначала, чтобы нам было хорошо… Тут — ты увидишь — сначала садятся, потом ногу кладут на ногу… (Усаживает друга.) Пьют кофе, виски… туда-сюда… Курят немножко… (И сам тяжело опускается в кресло.) А ты, брат, чего, разве уже не куришь?
Антон. Я бросил… Давно… (Достает из кармана пачку сигарет.) Наверное, лет пятнадцать уже… А эти я в самолете купил. Иногда, вдруг, когда волнуюсь, захочется — и закуриваю… (Закуривает.)