Работа в школьном костюмерном цехе натолкнула Иветту на мысль стать художником-модельером. После школы она подала заявление в институт легкой промышленности – мама уже смирилась с поражением. Однако экзамены по рисунку и композиции оказались непреодолимым барьером. Было жаль маминых талонов к зубному, они явно попали не в те карманы. Ну почему она не догадалась определить дочку в художественные классы?! Теперь Иветта стояла перед выбором: начинать все с нуля или двигаться дальше с потоком ровесников. В приемной комиссии девушке посоветовали передать документы на обувной факультет. Конкурс был невелик, и Иветта в тот же год стала студенткой. Сколько на свете работ, о которых не мечтают дети, даже не догадываются о них! Но именно эти профессии являются массовыми. И почти каждый из нас выбирает синицу в руках.
Для Иветты случайно выбранная профессиональная тропа не стала трагедией. Трагедия заключалась в другом: в расставании с поступившим в театральный институт Володей Амосовым. Из жизни Иветты ушла радость пусть поверхностных, но ежедневных встреч. Теперь Иветта вынашивала безумную надежду где-то случайно встретить Владимира, поразить его, завести новый виток отношений. Увы, случайности не случались. Оставался другой вариант: по крохам собирать информацию о любимом, целенаправленно искать встреч. Единственным источником слухов для Иветты оставалась все та же незаменимая Жанна. Вместо института подруга попала на студию документального кино, сразу оказавшись в гуще культурной жизни города. Жанна тогда еще не работала на озвучивании, а была девочкой для разовых поручений и гордо именовала себя ассистентом режиссера. Очутившись у входа в храм искусства, девушка сразу припала ухом к царственным вратам и с жадностью ловила тайны его жрецов. В кругу далеких от театра друзей она слыла человеком богемы. И благодаря Жанне у Иветты не прервалась тоненькая ниточка, связующая ее с Володей. Жанна проводила подругу в те места, где можно было встретить Амосова, успешного студента театрального института. Просмотры в Доме кино, выставочные залы, реже кафе – все это было в жизни Иветты. Особенно она любила посещать спектакли студенческого театра. Володя, как и в школе, блистал в главных ролях. Он усаживал одноклассниц на лучшие места, а после спектакля благосклонно выслушивал хвалебные отклики. Их дела его мало занимали.
Жанна вскоре вышла замуж за оператора своей студии, родила сына и на время выпала из культурной жизни – сидела с ребенком. Иветта прекратила искать встреч с Амосовым. Он стал для нее призраком, тем недоступным кумиром, о котором думают в тисках душевного одиночества или ночью, когда за окном идет дождь. Неудивительно, что потом он оживал в снах, и часто в соблазнительных сценах. Проснувшись, Иветта страдала особенно сильно – слишком уж отличалась явь от пригрезившегося. Однако неизменно просыпалась и надежда: вдруг сон окажется в руку? Вдруг сегодня она непременно встретит Володечку? От дальнейших мыслей розовели щеки, а за спиной вырастали крылья.
И быстро колотилось сердце, почти как сейчас. Но сегодня их встреча состоится не в мечтах, а наяву. Иветта встала с пуфика и посмотрела на себя в зеркало. Элегантное платье цвета кофе с молоком сидело безупречно. Она сама сшила его несколько лет назад, но теперь подогнала длину и ширину по последней моде: школьные навыки костюмера здорово пригодились в жизни. Иветта взглянула в боковую створку зеркала: сутулость исчезла, умело задрапированная напуском ткани. Только придирчивый взгляд обнаружил бы ее – десятилетия жизни под прессом материнской воли не прошли бесследно. Иветта не уставала благодарить судьбу, что живет отдельно, и чувствовала себя вольной птицей. Она не догадывалась, что незримая палка еще долго будет оставаться занесенной над ее плечами. Даже фасон платья, скромный, как у школьницы, был отголоском запретов мамы и учителей. «Пора положить конец глухим застежкам и закрытому вороту», – промелькнула у Иветты неожиданная мысль. Она расстегнула верхние пуговицы: все, что могла позволить себе сейчас, чтобы укрепиться в неожиданном своеволии. На шее заискрилась освобожденная от затворничества золотая цепочка. Крапинки карих глаз откликнулись веселым блеском. Оглядев себя в последний раз, Иветта заколола невидимкой непослушную прядь, выбившуюся из строгой прически, и вышла из комнаты.
Путь к прихожей пролегал через оживленный перекресток – маленький пятачок коридора. Здесь пересекались пути всех и вся: обитатели квартиры вечно сновали из комнаты в кухню, из кухни в ванную, в туалет, к входной двери. Тут всегда происходили столкновения кого-нибудь с кем-нибудь. Вот и сейчас на Иветту налетел Валентин: растрепанные волосы, нахмуренный лоб, взгляд, обращенный в книгу, которую он читал на ходу. Казалось, он решает сложную техническую задачу. Так оно и было. Правда, книга была кулинарной и задача соответствующей. Столкнувшись в коридоре с женой, он, не поднимая глаз, спросил:
– Ива, как ты думаешь, соль просто засыпать в капусту или сделать соляной раствор и вылить в ведро?
– Валя, хотя бы сегодня освободи меня от кухонных разговоров. Ты лучше меня разберешься в этой премудрости. Не видишь, я опаздываю на вечер?
– На какой вечер? – удивленно вытаращил глаза Валентин, обратив наконец внимание на жену.
– Я же тебе говорила утром. Сегодня вечер встречи выпускников нашей школы. Ты никогда меня не слушаешь, а потом удивляешься. Не забудь, пожалуйста, накормить детей, щи в холодильнике.
Валентин действительно обладал привычкой не слышать и не видеть, что творится вокруг, что говорит жена, теща или другие люди, не имеющие над ним власти. Он заранее был уверен, что ничего стоящего те ему не сообщат, только озадачат своими проблемами. Нет, он не отстранялся от домашних дел. Напротив, был добытчиком, заготовителем. Валентин обсуждал только конкретные задачи, переливать из пустого в порожнее не любил. Зато он умел вытягивать из инстанций нужные льготы, покупать на распродажах дешевую капусту, добывать книжный дефицит – главный вид охоты брежневского периода. Купленные книги Валентин никогда не читал. Он, по его словам, собирал их для детей: когда те вырастут, библиотека будет к их услугам.
Иветта надела плащ, поцеловала ребят в макушки и выскочила из квартиры. Бежать вниз по лестнице было легко и весело. Минута-другая, и вот за ее спиной хлопнула дверь парадной. Дом Иветты в глубине двора, на углу Фонтанки и Невы, безликой башней возвышался над безупречно выверенным фасадом здания эпохи классицизма. Каждый раз, проходя под его аркой, Иветта могла любоваться Летним садом, расположенным на другом берегу Фонтанки. Немногим выпадает такое счастье! Но Иветта привыкла к чуду и почти не замечала его. Вот и сейчас: моросил дождь, дул сильный ветер – было не до красот. Иветта раскрыла зонт и перебежками, прыгая через лужи, понеслась на встречу со своей юностью. Даже грустная юность с годами приобретает сладостный привкус.