Она слишком долго не была на свидании, раз возбуждается при виде Броуди Гамильтона, готовящего картофельное пюре. Когда он улыбнулся миссис Полсик, на его левой щеке появилась ямочка.
В ванной у нее было время подумать. Она поняла, что Броуди был прав. Она действительно кое-что скрывала, и он имел полное право ее подозревать. Откуда ему было знать, что она с радостью предпочла бы свою прежнюю жизнь безрадостному существованию во дворце? Кроме того, он просил ее рассказать ему о конюшнях, а не о ней, и она дала ему слово. Придется его сдержать, даже если ей меньше всего этого хотелось.
Поставив миску с картофелем на стол, Броуди неожиданно обернулся и застал ее врасплох. Его взгляд тут же стал холодным и настороженным, и Люси удивилась, откуда у него к ней такая неприязнь.
— Ужин готов, — отрезал он.
Миссис Полсик поставила на стол блюдо с цыпленком, тарелку с овощами и соусник.
— Прошу вас, Люси, садитесь.
Она села с торца, Броуди - напротив нее, а экономка устроилась посередине.
Наклонив седую голову, миссис Полсик, к удивлению Люси, прочитала молитву на незнакомом ей языке.
Когда пожилая женщина закончила, Люси встретилась взглядом с Броуди, и между ними проскочил электрический разряд.
Она понимала, что из этого ничего хорошего не выйдет. Она не могла сблизиться с Броуди Гамильтоном.
Не могла себе позволить сблизиться ни с кем.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Броуди проснулся от лунного света, падающего на кровать. Перевернувшись на спину, он провел рукой по лицу.
Во сне он видел ее. Запускал пальцы в ее рыжие волосы, прежде чем поцеловать ее в губы.
Приподнявшись на локтях, Броуди покачал головой. Обычно во сне он не занимался любовью с малознакомыми женщинами. Но Люси Форнсворт почему-то не давала ему покоя. Она была горда, упряма и чертовски умна.
И все же за этим что-то скрывалось. Что-то, чему он пока не мог дать название. Это было в том, как она на него смотрела.
Эта женщина могла быть с ним холодной, но, похоже, ее влекло к нему. А его к ней.
И он будет игнорировать это влечение. Ее жизнь разительно отличалась от его жизни, и ему следовало об этом помнить. Однажды обжегшись... В общем, с него было достаточно.
Смотреть на нее с этой стороны было безумием.
Тем более признаваться себе, что его к ней влечет. Все произошло так внезапно.
Поднявшись с постели, он подошел к открытому окну, и холодный воздух защекотал его кожу. Жаркие июльские ночи остались позади, и на смену им пришли августовские с холодными ветрами и яркими звездами.
Вдруг он заметил, что окна передней части конюшни горят в кромешной темноте. Очевидно, он забыл выключить свет.
Броуди быстро надел джинсы и, спустившись вниз, посмотрел на часы. Светящиеся стрелки показывали двадцать минут третьего. Сняв с крючка у двери свою джинсовую куртку, он облачился в нее, обулся и вышел на улицу.
Дверь конюшни была слегка приоткрыта. Изнутри донесся какой-то шорох. Там явно кто-то был. У Броуди возникли кое-какие подозрения, и он посмотрел на дом. Окна комнаты Люси в западной части дома были темными. Раздался новый шорох. Броуди прислушался.
Она прибыла сегодня, а сейчас посреди ночи кто-то находится в его конюшне. Совпадение? Он так не думал.
Что она замышляла? Что ей понадобилось в конюшне? Все важные записи хранились в кабинете в доме. Вероятно, она об этом догадывалась, и это означало...
И это означало, что ее целью были лошади. Что бы она там ни задумала, он должен ее остановить. Немедленно.
Протиснувшись между дверью и стеной, он направился в служебную комнату, в которой горел свет. Но там никого не оказалось. Шорохи доносились из стойла справа. Броуди задержал дыхание. Звук повторился, и на этот раз за ним последовал стук копыт. Это было в стойле Притти. Лошади, которую она видела, когда приехала сюда. Его сердце замерло.
Расправив плечи, Броуди подошел к двери стойла. Она тоже была открыта. Он хотел зайти внутрь, но его остановил женский голос. Он застыл на пороге.
— Это несправедливо, — разобрал он между всхлипываниями. — Это ты принцесса, Притти, а не я.
Несправедливо.
Внутри у него все упало. Если она здесь для того, чтобы причинить вред Притти...
Распахнув дверь, он вошел в стойло... и остановился при виде широко распахнутых карих глаз, уставившихся на него в страхе и отчаянии. Девушка стояла рядом с Притти, ее рука лежала на гриве лошади.