У него рыжие волосы и шелестящий мягкий голос, который однажды произнёс, словно пропел колыбельную: "Сохрани свою человечность, Сур. Пока ты человечен, ты не демон, а божество!" Я следую этому завету и по сей день. Да, я следую ему на протяжении нескольких тысяч лет, задыхаясь от снега и собственной законсервированной человечности, которую ненавижу.
Раз-два-три!
Пора всё уничтожить. Пора прикончить этот призрачный растянутый мир раз и навсегда. Может, уничтожив его, я сам перестану существовать?
Последние четыре такта.
Раз-два...
- Сур! - кто-то продолжал настойчиво трясти меня, как маленький ребёнок в истерике трясёт свою мать. - Да очнись же ты!
Затем меня отпустили, а в следующий миг мою щеку обжёг огненный удар ладони.
В этот удар была вложена сила тепла - маленькая, но хорошо ощутимая. Ожог отрезвил меня. Я опустил голову, перевёл дух и посмотрел на леди Весну, смотревшую на меня исподлобья. Пронзительный лейтмотив. Её прекрасные глаза горели двумя сердитыми зелёными искрами.
- Что стоишь, безумец?! - вскричала она, с силой толкнув меня в грудь. - Ты видишь, что ты наделал? Посмотри, во что превратился твой дворец!
И только взглянув вокруг, я окончательно пришёл в себя. Над нами нависло уже светлеющее небо, но оно едва-едва проглядывало сквозь сыплющийся снег и ледяную крошку. Кое-где под ногами можно было увидеть осколки. Они остро поблёскивали в утреннем полусвете.
И это всё?
Со всех сторон до самого горизонта раскинулась снежная равнина. Ни одной знакомой башенки, ни одного выступа. Но я пригляделся и увидел торчащие из-под снежных сугробов синие, фиолетовые и серебристые конечности нимф. Несчастные создания, любившие меня как собственного отца, были теперь мертвы, убиты мною так неожиданно и безумно.
Неужели же я собственными руками похоронил то, что так долго строил?
- Латанай, - охрипшим голосом произнёс я. - Неужели я уничтожил... всё?
- Остались только я, Диальнат и Ална, - ответила леди Весна. - На нас не действуют твои силы, мы устойчивы, так как сами очень сильны. Но, кажется, даже эти двое всё-таки пострадали при разрушении. Остальные демоны времени лишились оболочки.
- Какой кошмар, - я не удержался на ослабевших ногах и упал на колени. - И всё из-за того, что Диальнат убил мою клавесинистку... только из-за этого!
- Ты слишком долго строил из себя человека, Сур. Когда-нибудь ты должен был сорваться.
Теперь она была спокойна. Она стояла рядом, отстранённо ловила осыпающийся снег на ладонь и наблюдала, как он тает, касаясь её тёплой кожи. Я же в растерянности оглядывался по сторонам, не в силах поверить в происходящее.
- Я потерял свою человечность, - выдавил я. - Теперь я не вправе называть себя божеством.
- Божеством? - прошептала она. - Вот, какое слово вертелось у меня на языке всегда, когда я смотрела на тебя. Ты действительно был богом, Сур. И остаёшься, и останешься. Одно падение не сделает тебя таким же, как Диальнат. Ты по натуре своей совсем иной.
Я промолчал. Она не понимает. Она не понимает, что теперь я не просто лишён дома или человечности, а действительно становлюсь таким же, как Диальнат или Ална - рабом собственной силы. Мне вдруг расхотелось видеть леди Весну. Она, всегда чуткая к настроениям, тут же уловила это моё желание и отступила назад.
- Я пойду, - сказала она тихо. - Зови, если буду нужна тебе.
И она бесшумно исчезла, взмахнув рукавом.
Я остался в одиночестве посреди снежной пустыни. Снег перестал падать, и я поднял голову, посмотрел на быстро плывущие серо-лиловые облака. Латанай ушла, оставив после себя ощущение весны и это взволнованное, быстрое небо. Я был ей благодарен. Она, зная, как я люблю весеннее настроение, всегда старалась утешить меня подобным образом - так ненавязчиво, мимолётно.
Изумительное существо...
Надо ли говорить, что заново отстраивать дворец у меня не было ни желания, ни сил? У меня опустились руки, мне стало почти безразлично всё, что меня окружало. Я, наверно, мог бы сидеть здесь вечно и превратиться в ледяную статую. Мысль о полном растворении не покинула меня, а даже наоборот, стала ещё отчётливей.
Тишина. Святая ненавистная тишина.
Я долго ещё сидел так, глядя в небо. Я думал о многом. Иногда мои мысли терялись, замораживались, и тогда я действительно был на грани превращения в ледяную статую. Златовласый бог, сидящий на коленях перед своим разрушенным миром.
Вдруг позади меня раздался скрип снега. Кто-то приближался, а затем замер в отдалении, видимо, опасаясь подойти ближе.
- Ваша светлость, - я узнал голос Фернета. - Это вы сделали?
- Как ты выжил? - вырвалось у меня.
- Я был не во дворце. Я уходил прогуляться и наблюдал за разрушением со стороны.
Я обернулся. Юный демон времени стоял спокойный, сложив руки за спиной. Я впервые видел его таким невозмутимым и собранным. Его яркие голубые глаза смотрели вопрошающе и с лёгким любопытством, словно Фернет ожидал от меня какого-то приказа или просьбы. Я вспомнил, как он играл с выразительной глубиной и чувством, стоя там, у окна.