Лилино странное заблуждение обошлось ей довольно дорого. Парамонов был еще студент и взять с него было нечего. Конечно, впереди у него была карьера, но неизвестно, как скоро он ее сделает и какую именно. Главное же, Лиля не верила в отложенную прибыль: она верила только в то, что здесь и сейчас, что имеет цвет и запах, что можно пощупать или пнуть ногой.
Когда было принято судебное решение относительно алиментов, муж Парамонов еще учился, и Лиле казалось, что это навсегда. Дожив уже до не слишком юного возраста, она все же, как, впрочем, и большинство её знакомых и сограждан, не очень отдавала себе отчет в текучем характере времени. И она не очень-то понимала, что некоторые вещи меняются сами собой, без ее личного участия. Короче, она не умела ждать. Три-четыре месяца до окончания парамоновского студенчества, или сколько там месяцев оставалось, или, может, лет — сколько вообще люди бывают студентами? — казались ей вечностью без начала и конца. Учитывая ничтожный характер алиментов, можно сказать, полное их отсутствие, пришедшееся на эту вечность, положение казалось Лиле совершенно беспросветным.
Лиля была в отчаянии и, конечно, досталось в первую очередь дочери. Они дрались каждый день.
Однако вдруг ситуация переменилась. Алименты резко увеличились. Бывший муж кончил учиться и поступил на работу. Зарплата — не стипендия: Лилиной дочке доставался теперь ощутимый кусок.
Но прошел год, и Лилю постигло опять разочарование. Год прошел, а алименты не выросли. Лиля забеспокоилась и позвонила Парамоновым. То, что она узнала, буквально сожгло ей пищевод. Сначала старый Парамонов рискнул немножко посмеяться и пошутить. Он спросил Лилю, почему это она думает, что алименты должны увеличиваться каждый год. Зарплата — вещь довольно постоянная, особенно у молодых специалистов.
Но Лиля не унималась. Доводы старика Парамонова она просто как следует не расслышала; у нее другое было на уме — она точно знала, какой институт кончил сын профессора и что он знал четырнадцать языков. Это что — все псу под хвост? Где деньги? Где загранка? Где импортные товары? Он что, в свой институт поступал, потому что ему больше негде было языки учить? Кому вы, папаша, мозги пудрите?
Три раза они повторили друг другу одно и то же. Парамонов потерял терпение. Кроме того, Лилины намеки, несмотря на их очевидную нелепость в одном смысле, были чрезвычайно реалистичны в другом смысле. Старик это чувствовал, и ему было горько и обидно. В конце концов он потерял голову, и благодаря этому Лиля узнала следующее.
Никогда, никогда ей не удастся получать с Парамоновых много и хорошего качества, потому что карьера молодчика Парамонова загублена, не успев начаться. История его брака известна кому следует, и теперь дипломатическая карьера для него заказана.
Лиля вернулась домой и устроила дочери скандал: зачем та связалась с мужиком, у которого плохая анкета. Дочь оправдывалась тем, что ничего про это не знала.
Вот урок, сказала ей Лиля, не ложись спать с кем попало. Она решила взять дело в свои руки. Пришлось пойти работать, потому что безработной женщине трудно устанавливать контакты. Надо быть среди людей, чтобы иметь возможность к ним присмотреться. Тут от вокзалов толку немного. Брак — дело серьезное. Нужно найти кого-либо порядочного. Один раз уже нарвались на проходимца. Хватит.
Лиля пошла работать уборщицей на склад готовой одежды. Появились знакомые и друзья. Лиля хорошо смотрелась в компаниях. Умела петь под гитару. Курила с шиком. Были у нее и еще достоинства. Все-таки опыта она набралась. И у врачей, и у мебельщиков было чему поднаучиться. Лиля была не дура, вот уж нет.
Она стала водить с собой дочь в общество. Та привлекала к себе внимание некоторых, и ее стали даже звать в гости отдельно. Пошли поклонники. Лиля приглядывалась.
Денег, конечно, не хватало. Алименты капали незначительные. Но квартира была. Можно было и к себе гостей звать. Лиля так и поступала.
Дочь сильно косилась на Лилю, потому что у нее было постоянное желание остаться с кем-либо из поклонников наедине. Но Лиля ни в коем случае до этого не допускала. Ей нужен был для дочери только брак, никаких перепихиваний, только брак.
Новые друзья и приятели, однако, были настроены практично и не торопились. У них, конечно, были основания думать, что с Лилиной дочерью можно будет побаловаться и так, не беря на себя никаких документальных обязательств. Были два-три пожилых мужчины, почти готовых оформиться в качестве мужей. Вот они Лиле вполне подходили. Возражений не было бы никаких, но выдать за них, в смысле за кого-либо из них, дочку оказывалось делом хлопотным. И по причине, которая нам всем уже смертельно надоела. Но что поделаешь, такова была жизнь, и эта жизнь почти во всех направлениях упиралась в одно и то же — жилплощадь, гори она огнем, проклятая, проклятая, проклятая.