Мужчина что-то сказал воинам и посмотрел в сторону леса. Лина вздрогнула и невольно попятилась. Кусты малины вдруг перестали казаться девочке надежной защитой, хотя увидеть ее он не мог.
Всадники расступились, мужчина вскочил в седло и развернул коня прочь от дома местного мага. Лина почувствовала, что ее дыхание вновь становится ровным и спокойным, и даже успела посмеяться над собственной паникой, когда отъехавшие всадники остановились. Мужчина развернулся и резким движением выбросил руку вперед - и дом Лирима ди Нуарэль вспыхнул, словно копна сена.
Девочка закричала, но от ужаса из горла не вырвалось ни звука. Корзина с ягодами выпала из рук, покрыв траву алым ковром.
За спиной хрустнула ветка, и Лина с удивлением для самой себя поняла, что она не только способна двигаться, но и драться. Развернувшись и выбросив обе руки вперед, она оттолкнула подошедшего прочь, вложив в свой удар весь страх и ярость. Местного пса подняло в воздух и стремительно понесло к ближайшему дереву. От удивления девочка икнула, и тело глухо упало на землю, не долетев до твердого ствола всего несколько шагов.
На ватных ногах Лина приблизилась к неподвижно лежавшему псу. В голове в гулкой пустоте билась о стенки черепа одна-единственная мысль: 'Я же не маг! Я не маг!'
Пес, похоже, считал иначе: взвившись в воздух, он стремглав скрылся в лесу.
Лина почувствовала, что ее начала бить дрожь. Опустившись на землю там, где стояла, она уткнулась лицом в колени и разрыдалась.
Когда девочка подняла лицо, последние лучи солнца окрашивали полянку в алый цвет. Это придало девочке сил. Остаться в лесу значило умереть, а умирать она не хотела. Подобрав подол платья, Лина побежала к дому...
Впрочем, дома у нее больше не было. Девочка стояла перед пепелищем и глотала слезы. От большого дома остались лишь стены. Все остальное превратилось в пепел: крыша, окна, двери, мебель, книги... Лина опустилась на корточки и взяла горсть пепла, медленно пропустила ее сквозь пальцы. Соседние дома, даже стоявшие близко, не пострадали. Девочка сглотнула подступивший к горлу комок и встала.
Нужно было решать, что делать дальше. Она осталась одна. Вот только придумать что-либо стоящее в семь лет очень сложно...
Ей послышался глухой крик. Послышался?.. Девочка рванула мимо обгоревшей печи, взметнув в небо облако черной пыли, и упала на колени возле двери погреба. Тяжелая железная плита прикрывала дыру в полу. Почему старые хозяева сделали дверь погреба столь массивной и тяжелой, никто не знал, но Лирим не стал ничего менять.
Лина всем весом навалилась на крышку, сдвигая ее в сторону.
- Райк?!
Из темного провала на нее смотрел брат. Перемазанный, в ссадинах, со страхом в темных глазах, но - живой.
Летняя ночь стремительно спустилась на деревню, погрузив все во мрак. Лишь от охранной стены распространялось слабое сияние, но его света было мало для того, чтобы разглядеть людей на пепелище...
* * *
Все же нас разглядели. Староста деревни. Впрочем, решив не рисковать, он отправил сирот с караваном, что шел в столицу. Тогда мы с Райком верили, что в городе выжить легче...
Мы с герцогом д'Эрривом пересекли двор и вошли в просторную конюшню. Из-за ближайшей перегородки высунулась морда рыжей лошадки. Я подставила руку мягким губам, провела ладонью по шелковистой гриве.
- Эх, жаль угостить их нечем...
- Почему же нечем? Вот что-то лежит, - д'Эррив указал на мешочек с сушеным хлебом, что лежал на лавке возле входа: - Думаю, для них и лежит. Пойдемте. Вы покормите их, а я расскажу о породах, которые знаю. Давно мечтал сюда попасть...
Взяв мешок с сухарями, мы начали обход.
Я угощала лошадей, а д'Эррив рассказывал. Клички мы читали вместе, и даже начали спорить, кто будет следующим: жеребец или кобыла. Чаще выигрывал герцог, но и мне везло. Отпуская меткие шуточки по поводу возможного характера каждого из коней, герцог провел меня по всей конюшне. Я же все чаще ловила себя на мысли о неоспоримых достоинствах герцога. Хотелось скрестить пальцы на удачу, но здравый смысл напоминал о нашем неравенстве. Оставалось лишь надеяться, что за личиной герцога скрывается мелкопоместный барон, чьего богатства нам хватит, а положение в обществе не помешает жениться на безродной мне. Наконец, мы вернулись к входу и замерли в дверях.
На площади внутреннего двора стояла группа людей, среди которой я вмиг узнала того, кого считали королем. Выходит, не ошиблись. Потому что король Витор дин кель Остарм встречал послов таинственного Зоррайта. Их легко было узнать по одежде: свободные штаны и рубахи, светлые тона тканей и неизменно замотанная голова, смуглая кожа и резкие черты лица.
Похоже, часть церемонного приветствия мы пропустили, но успели как раз к вручению некоего дара. Я вся обратилась в зрение.
Один из послов церемонным жестом сдернул покрывало с большой... клетки. Герцог д'Эррив выругался сквозь зубы и в несколько прыжков оказался возле посла, который толчком палки заставлял встать существо, что сидело за прутьями. Выхватив палку, герцог отшвырнул ее прочь, а потом что-то сказал королю. Что-то довольно резкое.
Все это я отмечала лишь краем зрения и сознания. Мои глаза были прикованы к замученному существу, что сидело в клетке. Сложенные перепончатые, словно у летучей мыши, крылья, заостренная морда, потухшие большие глаза, четыре сильные лапы и мощный хвост. И все это покрыто то ли тонкой шерстью, то ли иголочками... Существо было мне по пояс, но в этой клетке встать могло с трудом.
- ...Прошу простить моего сына, посол Рамир орт Дьенн. Он был весьма несдержан.
Слова короля с большим опозданием дошли до моего сознания. Сына? Так вот почему... "кто сказал, что я вообще собираюсь расплачиваться?", "хочется увидеть их лица"... Герцог Алир д'Эррив - это Кейкор дин кер Остарм! А я - дура.
Тем временем король продолжил:
- Я благодарю Вас за столь необычный подарок, посол орт Дьенн. Я и не предполагал, что остался хоть один живой фиер ...
- Отец, - Алир-Кейкор встал, оторвавшись от клетки, перед которой до того сидел: - Я прошу у тебя это существо. Оно ранено.
- Ему подрезали крылья, чтобы оно не могло улететь. Не хотелось бы ловить его вновь. Это нелегко, Ваше Высочество, - один из послов сдержанно поклонился принцу.
- Это уже не Ваша забота, - я хорошо услышала холод в голосе Кейкора дин кер Остарма: - Или я не прав? Этот фиер принадлежит моему отцу...
- Да, конечно.
- Поэтому я и прошу у своего отца.
Принц отвернулся от посла и внимательно посмотрел на короля. Тот, вздохнув, произнес:
- Хорошо, Кейкор. Забирай, он твой.
Увлекая послов во дворец, король добавил:
- Мой приемный сын очень трепетно относится к животным... Завтра покажу вам нашу конюшню. Большинство лошадей собирал Кейкор. Теперь же у него будет новая зверюшка. Благодарю вас за этот подарок...
Дальнейших слов я не слышала, потому как король и послы скрылись во дворце. Принц же вытащил из клетки фиера и развернул его крылья. Фиер даже не сопротивлялся.
Я подошла и опустилась на корточки рядом. Принц Кейкор, давно снявший маску, посмотрел на меня такими глазами, что я невольно отшатнулась.
- А... Это Вы. Простите. Я вынужден покинуть Вас, - подхватив фиера на руки, принц встал и повернулся, чтобы уйти.
- Я могу помочь?
Мужчина замер.
- Вы это серьезно, Эрлина?
- Да. Серьезно. Крови я не боюсь.
Принц окинул меня и мой наряд недоверчивым взором и пожал плечами:
- Тогда пойдемте.
Вслед за принцем я вошла во дворец через один из боковых входов. Скорее всего, это были двери для слуг. По узкой лестнице мы преодолели два пролета, и лишь потом принц Кейкор вышел в коридор. Шум бала звучал где-то под нами. Мы быстрым шагом шли по коридору, чей пол был выстлан коврами, а стены украшены портретами, трофеями и оружием. Наверное, в любое другое время я бы с удовольствием остановилась, чтобы рассмотреть и то, и другое, и третье. Сейчас же даже не обращала на них внимания: чтобы успеть за широко шагавшим мужчиной, мне приходилось почти бежать.