- Сейчас посмотрю, ваша светлость, - я открыла шкафчик, где Сактор ставил мешочки с готовыми заказами, и начала рассматривать привязанные к ним бумажки с именами.
Мешочек с нужной подписью нашелся быстро. Я легко развязала его и начала сверять содержимое со списком на бумажке. Эликсир от бессонницы, эликсир для успокоения желудка, эликсир для снятия болей, эликсир для усмирения расшалившегося сердца... Похоже, потеря герцогини произошла совсем недавно, хотя лицо и скрывало боль сердца.
Я протянула женщине мешочек, приняла от нее десять талеров и вежливо произнесла:
- Приходите к нам, если Вам понадобится что-нибудь еще, герцогиня д'Саргим.
Женщина кивнула и, попрощавшись, вышла. Я смотрела ей вслед, впервые испытывая искреннее сочувствие к кому-то из Западного Квартала. Эта женщина не выставляла свое горе напоказ, не срывала тяжесть на сердце злостью на окружающих. Ее горе действительно было горем, в отличие от многих бед, с которыми приходили знатные дамочки в лавку Сактора. Разве мог сравниться траур с недовольством своей фигурой, лицом, мужем?.. Даже родители Милары - моей единственной подруги (если можно представить искреннюю дружбу между юной герцогиней и безродной лавочницей) - принадлежали к таким же напыщенным и недальновидным. Впрочем, не мне их судить. Они родились знатью и никогда не испытывали нужды в деньгах, не испытывали голода... и ни к чему не стремились, кроме развлечений.
Ну, каюсь, не любила я знать. Впрочем, это не мешало мне вежливо улыбаться очередной графине или герцогу и всеми силами пытаться проникнуть в их родовитый мир. Стать богатой и никогда больше не бояться, не мерзнуть, не голодать. Впрочем, до недавнего времени среди моих знакомых не было тех, кто жил в Западном Квартале. Гостей Сактора, я, разумеется, своими знакомыми не считала. Единственная знатная девочка, которую судьба поставила на моем пути, была...
Задорный звон колокольчика прервал ход моих мыслей. Или не прервал? Впорхнувшая (а иначе это не назовешь) в лавку девушка была ровно на четыре года младше меня. Нежно-голубой шелк, воздушные белоснежные кружева, солнечно-золотые кудри, розовые щеки и серо-голубые глаза. Юная герцогиня Милара д'Айрам была красива, словно ранний весенний подснежник. Иногда я ей завидовала.
- Ты и сегодня за прилавком? Лина, Лина... Нужно отстаивать свои права, - Милара обошла зал, погладив чучело филина и смахнув пыль с нескольких склянок: - Через два дня начинаются празднества! Я так хотела, чтобы ты пошла со мной. Чтобы была моей компаньонкой на балах. А то маменька мне обязательно навяжет кого-то из теток. Я же со скуки умру! Соглашайся! Нам надо еще платье тебе заказать...
Я с улыбкой слушала быстрый щебет Милары, пока, наконец, не смогла вставить слово:
- Здравствуй, Милара. И я тоже рада тебя видеть...
Девушка возвела глаза к потолку и скорчила умильную рожицу. Наверное, это должно было меня оскорбить, но я уже давно решила принять навязанный Миларой стиль общения и ни на что не обижаться. Что взять с ребенка? С богатого ребенка. Именно такой мне казалась Милара: чистой, наивной, доброй и веселой. Рядом с ней я тоже становилась беспечнее - и была благодарна ей за это.
- Здравствуй, Лина. Ты примешь мое приглашение? Я уже придумала нам имена...
Я перехватила из рук Милары флакон с ценной розовой солью и со смехом ответила:
- А у меня есть выбор?
- Ну... нет, - Милара виновато улыбнулась, но глаза ее веселились.
- Вот и я так думаю. Есть, правда, несколько проблем... У меня нет платья, я не умею вести себя так, как положено твоей компаньонке, и... сегодня и завтра я работаю.
- Нашла проблемы! - Милара села на стул и осуждающе на меня посмотрела: - Платье закажем, манеры выучишь, а работа... Ну, неужели Сактор не отпустит тебя? Не зверь же он, в самом деле. Не каждый день подобные празднества устраиваются! К тому же, родители одобрили мое желание пригласить тебя в качестве компаньонки, а слова герцога и герцогини д'Айрам должны кое-что значить для Ильяра Сактора. Маменька, правда, сомневалась, что ты примешь мое приглашение. Мол, ты не знаешь ни танцев, ни этикета... Но ведь этому можно научиться!
Ага, за два вечера. Наивность Милары иногда меня поражала. Впрочем, слова герцогини д'Айрам задели мою гордость. Не знаю танцев? Не знаю этикета? Это мы еще посмотрим... Я могла быть весьма талантливой, если на чашу весов положить нечто достаточно ценное. Например, место в знатном обществе.
- Конечно, Милара. Я с удовольствием пойду с тобой на балы, посвященные дню рождения нашего мудрого короля. Насколько я знаю, они все - маскарадные.
- Да. В этом вся прелесть! Никто никого не знает! Ну, мы маменьку и папеньку знать будем. Моего брата... Кстати, познакомишься с ним. Он только вчера приехал с Аргутола , и постоянно рассказывает забавные истории о школе Четырех Стихий. Ну а кроме них больше никто нас не узнает! Можно будет посплетничать с самой королевой или потанцевать с принцем. И не знать об этом!
Милара заливисто засмеялась, и я к ней присоединилась. Уверена, мои глаза горели азартом.
- Лавка работает до полудня, - я взглянула на часы: - Пожалуй, сегодня уже могу закрывать.
Милара с улыбкой вскочила.
- Тогда чего мы ждем?! Поехали к портному. А потом ко мне. Нам ведь еще нужно разучить танцы... Пойдем! Лойк уже заждался меня, наверное.
- Нет, не сейчас, Милара. Мне надо переодеться, прибраться здесь. Скажи, во сколько и куда мне приехать. Что же до танцев и этикета... Отложим их на завтра. Что успею разучить - хорошо, а остальному буду учиться уже на балу. В крайнем случае, постою в уголке, посмотрю...
Милара окинула меня задумчивым взглядом и, вздохнув, произнесла:
- Ну... Хорошо. Я буду ждать тебя к четырем часам в лавке Тьеорга Вэрда, что на улице Сотни колокольчиков.
Было видно, что Милара разочарована, но спорить не стала. Я же не могла ей объяснить, что мне еще надо осмотреть лежавшего в моей комнате раненого, тем более Тень. То-то бы она удивилась!
Милара, подхватив юбки, вскочила со стула и закружилась по залу, двигаясь к двери. Взявшись за ручку, она замерла.
- Все, я побежала. Не стоит злить маменьку. Увидимся, Лина. Эх, жаль, что ты будешь без брата, - Милара грустно вздохнула и, помахав рукой, выскочила из лавки.
Ожидавший под окном экипаж через мгновение укатил, а я все еще стояла, глядя в окно. Последними словами, сама того не желая, Милара разбередила старую рану, несущую и радость, и боль. Просто боли было чуть больше...
Взгляд в прошлое.
Лина и Райк сидели на краю досок причала и болтали ногами. Эта зима была теплой, да и с одеждой впервые повезло: на обоих были меховые полушубки. Пусть рваные и потрепанные, но они грели. Райк любил море, да и Лина тоже питала к нему странную слабость. Стоя на самом краю пирса, она любила раскинуть руки в стороны и представлять себя парящей над ровной морской гладью. Впрочем, это было летом. Сейчас, зимой, на край пирса выходить было опасно. Море Ойирра по странной прихоти Светлого Ланойира не замерзало даже в самые лютые морозы, лишь волны, бившие о берег, становились яростнее и выше.
Налетевший ветер принес холод... и чей-то вскрик. Райк мгновенно вскочил на ноги.
- Помоги-и-ите...
Мальчишка рванул с места, не оглядываясь на сестру, что еще не успела даже встать.
- Райк, стой!
Лина стремглав побежала следом за братом. Ноги поскальзывались на покрытых тонким льдом досках пирса. Увидев, что Райк добежал до края и замер, Лина перешла на шаг. В боку кололо - бегать в полушубке было тяжело.
- Что там, Райк?
Мальчишка на ее вопрос не ответил и даже не обернулся. Скинув полушубок, он оттолкнулся от досок и ласточкой полетел вниз. Нырять Райк умел.
Лина вскрикнула и мгновенно сорвалась с места. Когда она достигла края пирса и посмотрела вниз, Райк, отчаянно загребая рукой, держал незнакомую девочку. Лина выругалась и оглянулась в поисках какой-нибудь веревки: до воды было больше трех метров. К счастью, ее взгляд наткнулся на забытый кем-то толстый канат.