Она, однако, тоже не могла заснуть, несмотря на всю свою безмятежность. Он слышал, как она ворочается с боку на бок. Вскоре она нетерпеливо вздохнула. Потом он услышал, как скрипнули кроватные пружины оттого, что Бонни приподнялась на локте.
В следующую секунду он каким-то образом догадался, что она склонилась над ним. Возможно, по направлению ее дыхания.
До него донесся ее шелковистый шепот:
— Ты спишь, Лу?
Он не открыл глаз.
Он услышал, как она поднялась и что-то накинула на себя. Услышал, как она взяла лампу и, не зажигая ее, осторожно вышла из комнаты. Потом за приоткрытой дверью замерцал зажженный свет. И постепенно померк, когда она снесла лампу вниз.
Его сердце забилось чаще. Неужели она бросает его? Неужели она готова предательски покинуть его под покровом ночи? Он в испуге стряхнул с себя охватившее его оцепенение, поднялся с кровати, что-то надел на себя и вышел за дверь.
Он увидел, как снизу проглядывает неяркий свет. Время от времени до него доносились слабые звуки от ее осторожных перемещений.
Он, прерывисто дыша, шаг за шагом спустился по лестнице и подкрался к тому месту, откуда виднелся свет. Затем, появившись в дверях, предстал перед ней.
Она сидела за столом и при свете лампы деловито грызла куриную ногу.
— Я проголодалась Лу, — смущенно объяснила она. — Я же сегодня не ужинала. — И, взявшись рукой за спинку стоявшего рядом стула, развернула его, приглашая его присесть. — Садись, поешь со мной.
Мягкое, но настойчиво повторяющееся прикосновение ее маленькой ручки к его плечу — и сон его мгновенно рассеялся. Он порывисто приподнялся.
Тут он вспомнил. Тут он все вспомнил. Словно занесенный над ним нож ударил в цель.
— Я пошла за билетами, Лу. Лу, просыпайся, уже десять часов. Я пошла за билетами. На вокзал. Пока ты спал, я все упаковала. Оставила тебе один костюм, а все остальное уложила. Лу, просыпайся, продирай глаза. Ты меня понял? Я пошла за билетами. Где деньги?
— Вон там, — отстраненно прошептал он, думая о вчерашнем. — В заднем кармане, слева…
В мгновение ока деньги оказались у нее в руках, как будто она уже знала, где их взять, и ждала только его согласия.
— Куда брать билеты? Куда ты хочешь, чтобы мы поехали?
— Я не знаю… — в замешательстве пробормотал он, прикрывая глаза ладонью. — Не могу тебе сказать…
Недовольная его нерасторопностью, она слегка тряхнула головой.
— Тогда я посмотрю по поездам. Поедем на самом первом.
Она подошла к нему и, наклонившись, поспешно чмокнула его на прощанье. Его окутал фиалковый аромат ее туалетной воды.
— Будь осторожна, — предупредил он. — Возможно, нам грозит опасность.
— Время у нас есть. Пока что никакой опасности. Откуда она возьмется? Никто ведь не знает. — Она ободряюще расправила плечи. — И если мы все сделаем как надо, никто и не узнает.
Прошелестев юбками, она подошла к двери. Остановившись на пороге, она обернулась и согнула пальчик, словно подзывая его к себе.
— О-ля-ля, — протянула она. — Любовь моя.
Она, казалось, отсутствовала все утро. Как можно столько времени покупать билеты на поезд? — спрашивал он себя в холодном поту. Как? Как? Да за это время два раза можно было их купить, три раза.
Он, не переставая, мерил шагами комнату, плотно зажав в ладонях, словно боясь потерять, чашку с кофе, которую она перед уходом оставила для него греться на плите. Но шлейф пара, который поначалу тянулся следом, спотыкаясь и отставая, словно не поспевал за ним, давно уже истончился и рассеялся. Он время от времени делал поспешные глотки, наклоняя голову и прикладываясь губами к чашке, а не поднося ее ко рту. Он не в состоянии был распробовать ни вкус кофе, ни его температуру, ни вообще что это за напиток.
Значит, она не вернется. Она покинула его, бросила на произвол судьбы, предоставив самому разбираться с последствиями свершенного им. При этой мысли его опять прошиб пот, подобно крови, выступившей на его теле, хотя появление этой жидкости было вызвано всего лишь страхом. Потом он припомнил, что она нарочно разбудила его перед уходом, чего никогда бы не сделала, вздумай она убежать, и терзающие его сомнения ненадолго отступили. Только чтобы через какое-то время еще крепче впиться в него острыми зубами.
В таком душевном смятении его застал внезапный стук в дверь.
Зная, что стучит не она, он приблизился к одному из окон на фасаде и, спрятавшись за занавеску, увидел, что перед домом стоит пустой экипаж с извозчиком, восседающим на козлах в ожидании пассажиров.
Снова раздался стук. Он подкрался поближе и, направив испуганный взгляд на стекло, окаймлявшее верхнюю часть входной двери, увидел четко очерченные силуэты стоящих на пороге мужчины и женщины.
Две темные головы на светлом фоне; высокий мужской цилиндр и скошенные поля женской шляпки.
Стук повторился, и против его воли с его губ сорвались слова:
— Кто там? — Остановить сказанное, вернуть назад было уже невозможно.
— Меня зовут Доллард, — ответил глубокий мужской голос.
Имя было ему незнакомо.
Он стоял, не зная, что ему делать.
Снова послышался тот же голос:
— Можно вас на минутку, мистер Дюран?
Значит, обладатель голоса знает, кто он такой. Ошибки нет, пришли именно к нему.
Оставь они его в покое, он был бы не в состоянии пошевельнуться, даже после того, как обнаружил себя.
Но он снова услышал свое имя.
— Мистер Дюран. — И снова стук, на этот раз вопросительно-озадаченный. И снова его имя. — Мистер Дюран. Эй! Мистер Дюран?
Он, как под гипнозом, приблизился к двери, отодвинув засов, и распахнул ее.
Два черно-белых профиля превратились в стоящие в полный рост фигуры и раскрасились всеми красками.
Темноволосая женщина с желтоватой кожей и худощавым, но не лишенным привлекательности лицом, в зеленом бархатном костюме, отделанном по корсажу черными лягушками, наподобие гусарского мундира. Цветущего вида мужчина с медно-рыжими моржовыми усами, окаймлявшими уголки рта, и перекинутой через согнутую в локте руку тросточкой, одетый в рубашку в мелкий цветочный узор из голубеньких незабудок.
Он почтительно приподнял цилиндр, обнажив перед Дюраном немного облысевшую макушку.
В первую минуту Дюран его не узнал.
— Я — Доллард, агент, вы через меня сняли этот дом.
Он ждал, приготовившись улыбнуться, когда его признают, но так и не дождался.
— Миссис Дюран сообщила мне, что вас неожиданно отзывают, и дом освобождается.
Вот где, значит, она была. И об этом она позаботилась.
— А-а, — глупо промямлил он. — Ах да. Да, конечно. Разумеется.
Доллард испытующе поглядел на него, недоумевая, видимо, чем была вызвана такая замедленная реакция.
— Я не ошибся, это верно?
— Да, — ответил он, осознавая, что с того момента, как появился в дверях, ведет себя непростительно странным образом.
— Вы разрешите мне показать дом возможному клиенту?