Она теперь научилась его хорошо понимать и знала, что это может означать только одно.
Пристально понаблюдав за ним некоторое время, она наконец кивнула.
— Опять? — загадочно спросила она.
— Опять, — ответил он и, остановившись, бросился в кресло.
Она раздраженно отбросила чулок, который натянула на руку, чтобы поглядеть, не прохудился ли он.
— Почему с нами всегда так происходит? — пожаловалась она. — Не успеем мы обустроиться и перевести дыхание, как они опять кончаются, и вот опять все то же самое.
— У всех когда-то кончаются деньги, — мрачно возразил он. — Если их тратить, то в конце концов ничего не остается.
— Да у нас они просто тают на глазах, — огрызнулась она в ответ. — Никогда еще такого не видела. — Теперь она подошла к окну, вглядываясь в даль в поисках какой-то далекой, неведомой звезды, которую перед этим пытался увидеть он. Звезды их счастья, светящей только им двоим. — Значит, опять в Новый Орлеан?
Теперь они уже научились понимать друг друга почти без слов и уж, во всяком случае, без развернутых объяснений.
— С Новым Орлеаном покончено, туда ехать незачем, там больше ничего не осталось.
Они и привычки переняли друг от друга. Теперь она покусывала нижнюю губу.
— Сколько у нас?
— Двести с чем-то, — отвечал он, не поднимая головы.
Она подошла к нему вплотную и положила руку ему на предплечье, словно хотела привлечь его внимание, хотя и так полностью владела им.
— Возможны два выхода, — сказала она. — Либо сидеть сложа руки и ждать, когда они кончатся, либо можно пустить их в оборот.
Он молча поднял на нее глаза, на этот раз в их взаимопонимании возникла трещина, слепое пятно.
— Я знала не одного мужчину, который, поставив на кон меньше двух сотен, Получал две или три тысячи.
Она не снимала ладони с его руки, словно таким образом, а не словами внушала ему свои мысли. Но у нее пока мало что получалось.
— Ты какие-нибудь карточные игры знаешь? — продолжала она.
— Когда-то мы с Жарденом коротали вечера за картами в годы нашей юности. По-моему, в безик мы играли. Но я плохо пом…
— Я имею в виду настоящие игры, — нетерпеливо перебила она.
Теперь он ее понял.
— Ты хочешь сказать, на деньги? Рискнуть сыграть на деньги?
Она, теряя терпение, покачала головой:
— Только дураки играют на деньги. Только дураки рискуют. Я покажу тебе, как нужно играть, чтобы наверняка подняться с двух сотен.
Теперь он понял все до конца.
— Мошенничать, значит, — бесстрастно проговорил он.
Она на мгновение откинула голову и снова наклонилась к нему.
— Не будь ханжой. Да, мошенничать. Можно и по-другому сказать. Есть масса слов. «Подготовиться». «Застраховаться от проигрыша». Зачем полагаться на судьбу? Судьба — куртизанка.
Взявшись за спинку стула, она завлекающим движением подтянула его к столу.
— Садись. Сначала я научу тебя, как играть.
Она оказалась хорошим учителем. Через час он уже неплохо разбирался в картах.
— Теперь ты знаешь, как играть в фараон, — сказала она. — Знаешь не хуже других. А теперь я научу тебя самому важному. Сначала мне нужно кое-что на себя надеть.
Пока она отсутствовала, он сидел, рассеянно перебирая карты. Она вернулась, облаченная во все свои драгоценности, словно перед выходом в свет. В сочетании с ее домашним дезабилье они выглядели как гротеск.
Она села перед ним, и руки его слегка задрожали. Как у человека, который собирается совершить отвратительную гнусность.
— Итак, четыре масти, следи хорошенько, — приступила она к делу. — Сидеть за столом я не смогу, женщин к игре не допускают, и все зависит от того, как быстро мы будем координировать наши действия. Тем не менее на пароходах эта система нас никогда не подводила, значит, и теперь промаха быть не должно. Система простейшая, и ее очень легко обнаружить. Но нам ничего другого не остается, поскольку ты еще не научился плутовать при сдаче, и тебе придется полагаться на мои сигналы. Мы будем пользоваться ими только в самые трудные моменты. Теперь следи внимательно. Когда я кладу руку на грудь, вот так, то это — черви. Подвеска на шее — бубны. Левая сережка — пики. Правая — трефы. Теперь я снова опускаю руку и показываю карту. Пальцы пронумерованы с первого по десятый, начиная с мизинца на левой руке. Мизинец на левой руке — туз, мизинец на правой — десятка. Тот палец, который я загибаю, показывает карту.
— А как я узнаю, есть ли у него валеты, дамы и короли?
— Они идут в том же порядке одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Король, например, это мизинец и средний палец на руке. Туз — это единица.