Она наконец отстранила его, и между ними вклинилась полоса света из коридора; но его объятия оставались сомкнутыми вокруг нее, словно обруч на бочке. Дюран видел, как она, не в силах разжать их обычным способом, надавила ему сверху вниз руками на локти. Наконец руки его опустились.
— Но мне нравится именно это. Что вы за мужчина — прямо разрушитель какой-то. Дайте я зажгу свет. Нехорошо вот так здесь стоять.
— А мне так больше нравится.
— Не сомневаюсь! — фыркнула она. — Но свет все равно надо зажечь.
Отделившись от него, она пересекла комнату, и от ее прикосновения слабая искорка ночной лампы вспыхнула, как яркое солнце. И этот поток света смыл всю неопределенность ее очертаний; перед ним снова в полный рост возникла ее фигура, после того как прошел один год, один месяц и один день. Уже не видение за отдернутой занавеской, не отдаленный смех в коридоре, не силуэт на пороге двери; настоящая, живая, во плоти. Возникшая во всей своей предательской красоте и бесстыдном великолепии. Драгоценная и недостойная.
И в сердце у него снова открылась старая кровоточащая рана.
Она отбросила свой веер, скинула шаль, стащила одну неснятую перчатку и, присоединив к той, что держала в руке, тоже кинула их в сторону. На ней было платье из гранатового атласа, жесткого и скрипящего, как крахмал, прошитого причудливо извивающейся блестящей нитью. Взяв пуховку из пудреницы, она коснулась ею кончика носа, но скорее по привычке, чем с конкретной целью. А ее поклонник стоял на пороге, подобострастно пожирая ее затуманившимися от вожделения глазами.
Наконец она небрежно обернулась к нему через плечо.
— А бедняжка Флорри не очень расстроилась? Что, по-твоему, произошло с тем кавалером, которого ты ей нашел?
— Ах, этот мерзавец! — в сердцах воскликнул полковник. — Забыл, наверное. Поступил он по-свински. Если он мне еще попадется, я ему глотку перережу.
Теперь она поправляла прическу. Осторожно, чтобы волосы не растрепались. Изящно пригнувшись, чтобы ее голова полностью отражалась в зеркале.
— Что он за человек? — равнодушно спросила она. — При деньгах, как тебе кажется? Как ты думаешь, он бы понравился Флорри?
— Я с ним едва знаком. Его зовут Рандалл или как-то так. Не видел, чтобы он за вечер потратил больше пятидесяти центов на виски.
— А-а, — произнесла она упавшим голосом и перестала заниматься волосами, словно потеряв к ним интерес.
Внезапно она повернулась к полковнику и протянула руку в знак прощания.
— Что ж, спасибо за чудесный вечер, Гарри. Все было великолепно, как и всегда.
Он взял ее руку и задержал в своих ладонях.
— Можно мне еще немножко здесь побыть? Я буду вести себя как следует. Просто посижу и посмотрю на тебя.
— Посмотришь? — лукаво воскликнула она. — На что, интересно, ты будешь смотреть? Предупреждаю, того, что ты хотел бы, я тебе не покажу. — Она слегка толкнула его в плечо, чтобы сохранить расстояние между ними.
Тут ее улыбка померкла, и она на мгновение задумалась и посерьезнела.
— А все-таки с бедняжкой Флорри не слишком хорошо получилось? — повторила она, видимо решив, что разговор на эту тему следует продолжить.
— Да, не очень хорошо, — рассеянно согласился он.
— Она так постаралась прихорошиться. Мне даже пришлось ей деньги на платье одолжить.
Он тут же выпустил ее руку.
— Ах, ну что же ты мне раньше не сказала? — Он полез в карман пиджака, вытащил бумажник, раскрыл его и заглянул внутрь.
Она метнула быстрый взгляд на его руки, а потом, все время, пока он не закончил возиться с бумажником, мечтательно созерцала противоположную стену.
Он что-то вложил ей в руку.
— Да, и пока я не забыл, — спохватился он.
Он извлек из бумажника еще один банкнот. Она не протянула руку ему навстречу, но и не убрала ее.
— Заплати за гостиницу, — сказал он. — Приличия ради тебе это лучше сделать самой.
Взмахнув юбками, она повернулась к нему спиной. Но в этом движении вряд ли можно было заподозрить презрение или обиду, поскольку оно сопровождалось игривым запретом.
— Теперь не подглядывай.
Складки гранатового атласа на мгновение взметнулись вверх, обнажив стройную ногу в дымчатом черном чулке. Ворт в напряженном ожидании глядел в сторону. Она обернула к нему голову, шаловливо подмигнула, и складки ее юбки с мягким шуршанием снова устремились к полу.
Ворт порывистым движением бросился к ней, и они опять соединились в объятиях, на этот раз не на пороге темной комнаты, а посередине, на ярком свету.