Она поднялась на ноги и, подойдя к стене, сняла пневматическую переговорную трубку. Дунула в отверстие, и внизу раздался свисток.
— Пришлите нам официанта, — попросила она. — Мы в люксе номер двенадцать.
Когда он появился, она сделала заказ, взяв инициативу в свои руки.
— Принесите нам чуть-чуть поесть, — сказала она. — Мы не голодны. Сгодится одна отбивная на двоих. Супа не надо, сладкого тоже.
И снова Дюран вгляделся в ее лицо в поисках адресованной ему иронии. Но встретиться с ней глазами ему не удалось.
— Это все, мадам?
— Ах, вот еще что. Принесите нам заодно колоду карт. Мы сегодня никуда не пойдем.
— А это еще зачем? — спросил Дюран, едва закрылась дверь.
Она повернулась к нему с медовой улыбкой на губах.
— Чтобы сыграть в двойной солитер, — объяснила она. — Я тебя научу. Это прекрасное времяпровождение.
Его реакция оказалась замедленной, она наступила лишь минут через пять.
Схватив со стола фарфоровую статуэтку, он, поджав губы, что было сил швырнул ее в противоположную стену, разбив вдребезги.
Бонни, должно быть, привыкла к такому поведению. Она и бровью не повела, только чуть скосила глаза, чтобы посмотреть, что это было.
— Они запишут ее нам в счет, Лу. Мы теперь не можем себе этого позволить.
— Завтра я еду в Новый Орлеан, — объявил он глухим от ярости голосом. — Первым же поездом. Ты будешь ждать меня здесь. Я привезу деньги, вот увидишь. Возьму их у Жардена.
Ее глаза расширились, но трудно было сказать, оттого ли, что она волновалась за него.
— Нет! — в ужасе воскликнула она. — Тебе туда нельзя. Тебя ищут. Тебя поймают.
— Пускай лучше поймают, чем оставаться здесь и вести такую собачью жизнь.
Теперь она улыбнулась по-настоящему, ослепительной лучезарной улыбкой, а не ее слащавым подобием.
— Вот это мой Лу, — проворковала она бархатистым голосом. — Вот это настоящий ответ. Люблю рисковых мужчин.
Глава 52
Жарден жил на бульваре Экспланада. Дюран хорошо помнил его дом. Во времена своей холостяцкой жизни он не раз обедал здесь по воскресеньям и получил от маленькой дочки своего компаньона, Мари, почетное звание «дядюшки».
Дом нисколько не изменился. Меняются не дома, сокрушенно подумал он, меняются люди. Дом был таким же дружелюбным и гостеприимным. Года два или три назад он вот так бы стоял перед ним с горстью конфет для Мари. Теперь все было по-другому.
Постучав, он стоял перед дверью, прижимая к носу платок, словно его мучил тяжелейший насморк. На самом же деле он хотел, насколько возможно, скрыть свое лицо. Но при этом он сам понимал, как тщетна эта предосторожность. Всякий, кто был с ним знаком, мог бы узнать его даже со спины, не заглядывая в лицо.
Еще до того, как открылась дверь, он бросил эту затею; отнял платок от лица и убрал в карман.
Дверь открыла все та же знакомая ему негритянка Нелли.
При виде его она, просияв, всплеснула руками:
— Ой, посмотрите только! Кто к нам пожаловал! Мистер Лу! Давненько вас не было!
Он, робко улыбнувшись, неуверенно огляделся.
— Мистер Аллан уже вернулся из конторы?
— Нет, сэр. Но все равно, входите в дом. Он вот-вот придет. А мисс Густа, она дома. И маленькая мисс Мари тоже. Они обе будут вам очень рады, это уж точно.
Он переступил через порог и остановился.
— Нелли, не говори… не говори им, что это я… пока не говори; мне сперва нужно повидать мистера Аллана по делу. Я подожду, но ты ничего не говори… — Он заметил, что, как проситель, вертит в руках шляпу, держа ее за поля, и, взяв себя в руки, остановился.
У Нелли укоризненно вытянулось лицо.
— Вы не хотите, чтобы я доложила о вас мисс Густе?
— Пока нет. Я сначала должен увидеться с Алланом наедине.
— Ладно, сэр, проходите в гостиную и располагайтесь. Я зажгу лампу. — Ее радушие исчезло. Она холодно осведомилась: — Взять вашу шляпу?
— Нет, спасибо, я ее подержу.
— Ежели чего захотите, мистер Лу, так позвоните мне.
— Мне ничего не нужно.
У двери она обернулась, окинула его внимательным взглядом и удалилась.
Он осознал, что ходит по краю пропасти. Любой из них, кто, возможно, уже обо всем слышал, даже сам Жарден, может сообщить властям о его присутствии, и тогда его немедленно арестуют. Он полагался на их милость, он доверился тому, в чем не испытывал никакой уверенности. Дружба? Да, с таким же, как они, себе подобным. Но дружба с человеком, на котором лежит клеймо убийцы? Это совсем другое дело, вовсе не одно и то же.
Он услышал, как откуда-то сверху хорошо знакомый женский голос крикнул: