— Что это может быть?
— Похоже на аварию, — пояснил Антон, — Огромная машина перевернулась. Сейчас подъедем и посмотрим.
— Там, где авария, там менты. Мне это не нравится,
— В кемпинге спокойнее, Я предупреждал.
— Заткнись, пророк хренов. Может, развернуться?
— Решай сама.
— А, черт с ним. Скоро развилка, и мы сойдем с трассы. Смотри, сколько машин. Здесь никто никого не найдет. В общем потоке легче проскользнуть.
Даша достала из сумки парик, очки и переложила в карман паспорт на имя Нины Соболевской.
— Подъезжай к заправке и прижмись к обочине. Надо зайти в забегаловку и купить еды.
— Я не хочу есть.
— Заправь машину и уточни, где развилка. Может быть, есть объездная дорога, мне надоело это шоссе.
Антон прижался к обочине рядом со входом. Складывалось впечатление, что они въехали в сердцевину авторынка, где идет оживленный торг.
Даша сунула Антону купюру.
— Вот. Заправь полный бак. Я пошла.
Она вышла из машины первой, Антон следом. Внезапно Даша остановилась, резко повернулась и подошла к своему спутнику.
— И вот еще что. Поменьше трепись языком. У тебя дурацкая манера отвечать на любой заданный вопрос. Однажды тебя спросят: «А ты случайно не убивал Димочку Сигалова?» Я уже знаю твой ответ. Вот тут тебя возьмут под белы рученьки и поведут. Связалась с придурком… Тут на ишака согласишься, лишь бы смыться поскорее.
— Зря ты давишь на меня. Мой грех при мне останется, и я отвечу на любой вопрос. Нет смысла пугать меня милиционером, я уже вышел из этого возраста. Если кого и схватят под белы рученьки, то, скорее всего, тебя. Этот вопрос меня беспокоит, а так бы я давно от тебя ушел. Ты ходишь по лезвию бритвы, и мне тебя жаль. Я хочу предотвратить беду, если сумею.
— Ты это мне брось! Глянь на себя и тут же поймешь, кого спасать надо. Только к моему плечу не примеряйся, я не жалостливая. В чужих соплях путаться не собираюсь.
— Хорохоришься. Ты же на пределе. Чуть расслабишься, и силы покинут тебя. Одной тебе не выкарабкаться.
— Заткнись. Тоже мне, наставник нашелся. Оглянись вокруг. Видишь, сколько тут рыцарей? Стоит мне улыбнуться, и за мной увяжется стадо.
— Скатертью дорожка. Плакать не стану.
— Это я буду решать, куда поведут наши дорожки.
Даша резко повернулась и направилась к дверям кафе. Антон поморщился. Зря он так! Нельзя сейчас ее нервировать. Все наоборот. Конечно, ей нужно отдохнуть в тихом, спокойном месте, все обдумать, понять. Осколки жизни сыплются ей на голову, а она не умеет защищаться. Не приспособлена, не готова! С ее характером можно таких дров наломать… Зря он так. Лучшее решение уже принято. Надо ехать на Кубань. Там тихо. Ей нужен покой и время для раздумий. Она сама должна остановить взрывной механизм. Девчонка подчинена инстинктам, а не разуму. Антон с озабоченным видом вошел в кафе. Здесь не было холла, раздевалки, зеркал. Заведение состояло из одного огромного зала, где кишел шумный народ. Попавшие в затор путешественники громко обсуждали аварию и толпились возле буфета. За столиками пили пиво и жевали сосиски с горошком.
Даша встала в очередь за бутербродами и задумалась.
Антон приметил двух мужчин, которые стояли в стороне и мирно беседовали. Они не толкались у стойки, не пили пиво и никуда не торопились.
— Извините, один вопросик, если можно…
— Пожалуйста, если сможем.
— Где поворот на Новый Оскол?
Один из мужчин покачал головой, а другой задумался.
— Тут есть два варианта. Вам нужен сам Новый Оскол или проезд?
— Вообще–то, мне нужен Славянск на Кубани. Станица Анастасьевская. Но мне говорили, что лучше всего туда ехать через Ростов. То есть по России.
— Правильно говорили. Надо выбраться на автостраду М–4, а там кривая выведет. У подъезда к Белгороду есть поворот на Корочу, и по этой трассе жми до Россоши, а там тебе подскажут.
Мужчина достал из кармана блокнот и ручку. Чертеж получился неважный, но после некоторых пояснений стал доступен пониманию.
Антон поблагодарил любезного мужчину и вернулся в машину. Листок он прикрепил к блокноту на присосках так, чтобы иметь схему перед глазами, и тронулся к заправке.
Даша вышла на финишную прямую, и очередь выстроилась вдоль стойки. Две буфетчицы с трудом успевали обслуживать невиданный поток клиентов.
Чей–то хриплый голос выкрикнул из зала:
— Дорогу очистили! По коням, ребята!
Большая часть публики отхлынула от буфета, и бросилась к выходу. Заскрипели столы, зашмыгали о кафель ножки стульев. Теперь у дверей образовалась толчея из самых нетерпеливых. Очередь, давка, напор — наш национальный бич. Мы обожаем работать локтями.