— Где останки, что здесь лежали? — крикнул Анджей рабочему.
Но тот не расслышал. В яме стоял грохот. И на вопрос Анджея пискливым старческим голосом ответила кладбищенская сторожиха, которая копалась в нескольких шагах на соседней могиле, где были посажены цветы.
— Останки? Да они переселились!
— И адреса не оставили! — не без злорадства прибавила вторая, тоже, как видно, остроумная старушонка.
Обозлясь, пошел он обратно. «Вот идиотки!» Он кусал губы, хотя понимал: подобный вопрос с его стороны — тоже идиотизм. Что сталось с гробами и всем прочим после такого взрыва, ясно. Тем не менее из упрямства направился он к кладбищенской конторе. А там поджидали таких с нетерпением. Не с намерением сообщить нужные сведения: откуда им было взяться, а чтобы предъявить претензии за просроченные платежи. Несколько раз контора давала объявления в газетах, призывая родственников заняться могилами. Из семьи Уриашевичей никто не откликнулся, и контора сама взялась за наведение порядка.
— Вы счет имеете в виду? — спросил Анджей. Молодой румяный блондин, который с ним разговаривал, потянулся к картотеке.
— Да, таковой имеется!
Анджей взглянул на счет.
— Все на могильщиков идет, — пояснил блондин. — Мы даже конторских расходов покрыть не можем.
Сумма была небольшая. Но она в несколько раз превосходила возможности Анджея.
— Сейчас я не располагаю деньгами!
И, покраснев, пробормотал еще что-то насчет своего положения.
Блондин выслушал сочувственно, согласился на отсрочку, но предостерег на прощанье:
— Только не думайте, пожалуйста, что кладбище будет ждать бесконечно!
Выйдя за ворота, Анджей решил как можно скорей попасть на бывшую фабрику Левартов. И хотя торопился, направился туда пешком. Хотелось немного прийти в себя. Он был по горло сыт воспоминаниями. Не ради них приехал он сюда. У него была другая цель. И чем быстрей он ее достигнет, тем лучше для него же. Чем скорей перестанет кружить по собственным следам — военным и довоенным, — там полезней. Так ему казалось.
Место, где была расположена фабрика, пострадало от бомбежки не сильно. Сгорел жилой дом Левартов, пристройка, где квартировали Уриашевичи, и часть складов. Фабричных корпусов пожар не коснулся. Но после восстания Räumungskommando[3] вывезла машины и оборудование, Sprengkommando[4] взорвала здания.
Миновав два больших корпуса, Анджей оказался у осевшего флигелька, бывшей лаборатории, которая процветала, пока Фридерик был жив, но при Станиславе влачила жалкое существование: тот предпочитал старые, испытанные средства новым, требующим денежных затрат. Однако отец Анджея, невзирая на сопротивление хозяина и насмешки брата, всячески старался спасти лабораторию от окончательного упадка. Сейчас на самой земле лежали лишь остатки длинной островерхой крыши. Вот и все, что уцелело. Анджей наклонился в одном месте, в другом и покачал головой.
— Да, нелегко будет докопаться!
Он продолжал осмотр. И решил, что все к лучшему. Непохоже, чтобы кто-нибудь пытался проникнуть в подвал. Да, но ему-то надо проникнуть во что бы то ни стало. Оказалось, не все подвальные оконца засыпало. Анджей заглянул в одно из них. Увидеть ничего не увидел, только в нос пахнуло тошнотворной гнилью.
Самому не справиться. Это ясно. Допустим, удастся открыть окно, выпилить решетку, спуститься вниз и откопать то, за чем он приехал, но как все это провернуть одному, без посторонней помощи?..
— Нужен кто-то еще! — несколько раз повторил он.
Придя к такому выводу, он покинул фабричный двор. Ни к чему здесь крутиться понапрасну. Он свернул на прилегающий участок, делая вид, будто что-то ищет. Пришлось сделать крюк; от лазанья по камням болели ступни; он весь изгваздался, устал, поэтому, увидев какой-то ресторанчик, не устоял и зашел. Войдя, глянул на часы. Обед у Хазы через полтора часа. Значит, еще не скоро. А коли так, можно позволить себе этот непредвиденный расход.
Он заказал солянку. Заведение было низкого пошиба, пропахшее табаком и пивом. Но когда официант поставил перед ним дымящуюся тарелку, Анджей перестал всем существом ощущать окружающее убожество. Обжигаясь, с жадностью набросился он на еду, и блаженное тепло разлилось по его телу. Отступили тревожные мысли о предстоящем деле и связанных с ним трудностях. Вдруг он вздрогнул. Нет, он не ошибся. Перед ресторанчиком остановились двое мужчин. Анджей низко склонился над тарелкой. Что за наивность! Ведь зал совершенно пуст. Что, если они войдут!