- Почти семь лет не виделись, подумать только, я готов покраснеть от стыда, - сказал Саранцев.
- Не покраснеешь, ты у нас монохромный. - Зуев подмигнул Уланову.
Уланов покачивал головой и улыбался, слегка оглушенный горячей встречей.
- Ты, говорят, из армии уволился? - спросил Саранцев.
- Мог бы, наверно, и дальше служить, но там ведь сплошные многостаночники. Армия, сами понимаете, то одним занимаешься, то другим... А мне хотелось сконцентрироваться на одном...
- А материально? - спросил Зуев.
- Оклад небольшой... - Уланов обвел всех взглядом и поспешно добавил: - Но мне хватает.
- И чем же ты занимаешься, если не секрет? - Саранцев откинулся в кресле.
- Да нет, какой секрет... Космосом, слабыми энергиями, психологическими проблемами.
- Космосом? За эти деньги!.. Позоришь МВТУ, - сказал Зуев.
- Мне нравится там, ребята. Когда я смотрю в телескоп и вижу, как эти миллиарды звезд приближаются ко мне, я сам начинаю ощущать себя частью Вселенной.
"Бесполезно говорить человеку о деньгах, если он никогда не имел в кармане больше ста баксов", - подумал Саранцев.
- Нет, Дима, - словно подслушав его мысли, сказал Уланов, - просто вся эта суета отвлекает от главного в жизни. Я в ВВС недолго прослужил, но одно усвоил: подъемная сила увеличивается, если не перегружать себя ненужными вещами. Одного боюсь: не успею перечитать, передумать, пересмотреть и понять все, что хочу. У меня даже на книги остаются деньги. А главное есть время для размышлений.
"Погоди, - подумал Саранцев, пораженный тем, что Уланов прочитал его мысли, - я ещё растормошу тебя. Ты у меня всего захочешь: и денег, и удовольствий, и известности".
- Вы-то как? Как Нина? - Уланов взглянул на Саранцева.
- Мы разошлись. Год назад. Я был все время в работе, неделями мотался по стране... В общем, она нашла мне замену... В жизни все бывает. Дочь с ней, естественно.
- Ну извини, - сконфуженно пробормотал Уланов.
- Да ничего, дело житейское. А ты один?
- Один.
- Зуев у нас тоже разведенный. Сплошные холостяки.
- Может, хватит об этом? - предложил Зуев.
- Ладно, тогда о деле. - Саранцев как-то весь подтянулся и тоном экскурсовода начал: - Коротко о нашей конторе. Мы обеспечиваем обработку конфиденциальных и социологических данных, доступ к нашему банку информации имеют всего несколько человек. По каналам связи собираем данные из регионов: мы имеем отделения в Питере, Краснодаре, Ростове, Нижнем Новгороде, Самаре, Саратове, Екатеринбурге, Новосибирске, ещё кое-где. Все это - коммерческая тайна, сам понимаешь... Валера - мой заместитель. Ну что, впечатляет?
- Не ожидал, не ожидал... - Уланов удивленно покачал головой.
- У одних - нефть, у других - металлы, у третьих - золото, а у нас информация, - подключился Зуев. - Мы начали информационный бизнес одними из первых. После распада союзных контор в бывших кадровых органах валялись бесхозными массы анкет, всяких личных дел, отчетов и прочих данных. Мы собирали сведения где только можно, даже покупали. И все вводили в компьютер. Сведения конфиденциальные, пришлось создавать службу информационной безопасности, охрану, ну и так далее. У нас та информация, что дороже золота... Та, что не в бровь, а в глаз, - многозначительно улыбнувшись, закончил Зуев.
- Какая же, например? - спросил Уланов больше из вежливости, все это его мало интересовало.
- Например, электронные досье. - Саранцев расстегнул пиджак и развалился в кресле. - Послужной список, родственные связи, служебные контакты, где бывал, с кем работал, речи, статьи. Образ жизни, увлечения, как говорит Капитонов - страстишки. О детях - кто и где учится, за границей или здесь. За что голосовал, когда был депутатом. Связь с коммерсантами. Иногда достаточно знать, кто кого ругает и кто кого кормит, чтобы определить возможное поведение. Сейчас продажность стала проблемой, Саша. Говорят, дайте чиновнику хорошую зарплату, на уровне мировых стандартов, и он перестанет брать взятки. Кто это говорит? Да сами чиновники. Да они будут брать взятки при любой зарплате, потому что у них коэффициент продажности выше нормы. Теперь непродажному человеку просто цены нет. Что значит рынок... Надеюсь, когда-нибудь люди будут стрелять друг в друга информацией, а не разрывными пулями, - заключил Саранцев.
- Конечно, все это интересно. - Уланов несколько оживился. - А нравственные критерии вы используете?
- Не все сразу. - Саранцев подмигнул Зуеву. - Нравственность - дело тонкое.
- Но ведь с этого надо начинать! Без нравственных критериев информация становится грязью! - воскликнул Уланов и пристально посмотрел сначала на Саранцева, потом на Зуева. Оба поспешно отвели глаза и переглянулись.
"Ну и ну, - подумал Саранцев, - не глаза, а сверла".
- Вот ты этим и займешься, - примирительно сказал он.
- Этими досье вы будете сеять только злобу. - Уланов покачал головой и в волнении потер руки. - Вам, ребята, не приходило в голову, что эта система позволяет решать и обратную задачу - выявлять продажных деятелей? Выявлять и использовать. Вы собираете грязь о человеке, от которой он, может быть, уже освободился. И человек оказывается на крючке... И вынужден снова подличать. Вы плодите подлости. Разве это непонятно? - Уланов вопросительно посмотрел на Саранцева.
- Что значит смотреть в корень. Учись, Зуев. Вот, Саша, видишь, ты пришел и все нам разъяснил. Теперь ты и сам чувствуешь, как тебя здесь не хватает... Тогда все это будет в надежных руках. - Саранцев положил ему на плечо ладонь. - Ты нужен нашей команде, Саша, а потом, ведь у нас же просто интересно. Ты говорил о двадцать первом веке. Так вот, он будет принадлежать нам - тем, кому сейчас нет сорока... Кто начал с нуля, достиг кое-чего и доказал свою дееспособность. А не этим пережиткам застоя, которые шарахаются то в одну, то в другую сторону. Нужны новые силы. Партия новая нужна, партия здравого смысла и умных людей. Партия двадцать первого века. Мы призываем тебя под наши знамена, Сашка. Будешь нас отрезвлять и наставлять. Втроем мы горы свернем.
- Мы с тобой вместе никогда не работали, Дима. На самом деле я очень неудобный человек... И меня-то как раз другое интересует, совершенно противоположное, не грязь, а светлая информация...
- Может, все-таки хватит на сегодня? - предложил Зуев. - Стол накрыт.
Они просидели вместе до конца дня, и когда Уланов начал собираться, Саранцев, решивший, что на первый раз достаточно, не стал его удерживать. Да, думал он, мы словно живем в разных измерениях, в разных мирах. Его институтский товарищ, подававший когда-то столько надежд, в конце концов вдруг оказался среди той самой массы, над которой он, Саранцев, сумел подняться. Сумел оторваться от её притяжения, обрести крылья, встать во главе собственного дела. Он снова задумался. Да, у него теперь есть личный шофер, заграничный паспорт в домашнем сейфе, кредитная карточка. Он может слетать на отдых куда угодно - в Италию, Бразилию или на Гавайи, нет проблем. Но кто знает об этом? Кто может оценить? Да, он богат, у него неплохая голова на плечах, но он удручающе безвестен.
Зуев возился у буфета, убирая посуду.
- Я так и не понял, зачем он нам нужен, Дима? Ты заметил, он же почти не пьет? Зачем нам эта доисторическая трезвость? Он же не от мира сего. Ископаемый экземпляр, ящер. Колдун. Выкинет какой-нибудь фокус, помяни мои слова.
- Нужен, Валера, нужен.
На перекрестке Уланов оглянулся. Теперь, после встречи с Саранцевым и Зуевым, трехэтажное здание информационного центра АСТ, показавшееся ему вначале невзрачным, стало выглядеть по-иному. Теперь он заметил не только щербатую от старости краснокирпичную коробку, но и серебристую жестяную крышу, темные тонированные стекла с благородным коричневым отливом, стальные двери и решетки на окнах первого этажа.