Когда затаренные продуктами Тиханович с Поплавской выползли с базара и, оглянувшись на меня, потащились вдоль церковного забора в сторону автобусных маршрутов, за ними следили все торгаши соборной площади. Я предложил бы помощь, если бы не знал, что ее не примут. В незнакомом городе доверять чужому мужчине набитые продуктами сумки было негоже.
В тот вечер выбраться на набережную тоже не удалось. Хлынул сильный дождь. Когда он закончился, я подумал, что успею только к шапочному разбору. Не пошел. На другой день Саша с Ядвигой объявились снова. Привели двоих человек из концертного состава. Я исполнил обет, обменял им доллары по самому высокому курсу. Александр опять оказался в приподнятом настроении, со мной обращался как со старым приятелем. Мы обнимались, целовались под недовольными взглядами Ядвиги. Я охамел, умудрившись пообжиматься и с Поплавской. Вдруг увидел в них обычных людей, без звездных комплексов. Помнится, когда приезжала Аллегрова, ее возили по городу одну в громадном автобусе. На перекрестке мы встретились взглядами. Я благодарно улыбнулся, она равнодушно отвернулась. Наверное, забыла, что Земля круглая. Вскоре обратился к ней спиной и ее протеже Игорь Крутой.
После необычной встречи настроение испортилось. Люди творческие голодают, их не выпускают на сцены, не показывают по телевидению. Таланты заменили борзотой. Мурло на мурле с отшибленными голосами, ведущие себя на сцене законодателями новых направлений. Срывающие баснословные гонорары за концерты для с оттоптанными ушами новых русских, для неизвестно из каких скотных дворов выдравшихся политиков. А имеющие голоса и тот самый талант принялись обивать пороги зачуханных закусочных в надежде заработать на кусок хлеба. Владимир Ивашов, этот способище, подался в прорабы. Умер, сочтя за унижение просьбы о помощи у возникших из ничего сильных мира сего. Кто его защитил? И кто защитит других, не из толпы? Кто руководит страной? Кому ни лень! В России власть всегда валялась под ногами. Под пленочкой надуманной державности, под коростой этой, личинка беспомощная. Голенькая гусеничка, не представляющая КТО ВИНОВАТ? и ЧТО ДЕЛАТЬ? Способная лишь упиваться собственным величием, да срать под себя.
А зачем представлять, когда в любой задрипанной книжонке всяк пожелавший найдет ответ: разделяй и властвуй. С татаро — монгольского ига идет раздвоение личности. Дамокловым мечом висит над нами стыд за испытанные, ставшие сладкими и потребными, навечно привившиеся угнетения, не давая возможности оглядеться и взяться за работу над собой.
Пример не восьмисотлетней давности, свежий. Товарищ на телевидении оператором вертелся. Полуармянин, полурусский. Как всегда, мать кацапка.
— Не могу, — жаловался. На лицо армянское смотреть тошно. — Не знаю, куда себя девать.
— Что такое? — интересовался с сочувствием.
— Раздвоение личности. Не выберу, к какому берегу прибиться. То я армянин мыслями и телом. То русский. Пойду в церковь, приму православную веру. Там, как Бог на душу положит.
Сходил, принял, армянский человек с русской душой. Теперь из собора православного днями не вылезает.
Да территории расслабухи добавили. Куда взгляд ни кинь, кругом русское. Вот что оставило после себя трижды проклятое узколобое, узкоглазое иго. В современной Монголии с тогдашними сателлитами степным ветрам задержаться не на чем ДО СИХ ПОР. Русь превратилась в Россию. Существительные русичи в прилагательных русских. Слава Богу, что Природа не наделила африканцев агрессивным характером, задержав в развитии на уровне вечных детей. Иначе люди снова взялись бы за каменные орудия.
В подъезде объявлялись очередные охотники за легкой добычей. Один фактор сдерживал отморозков от расправы. Напротив дома находился перешедший в частные руки супермаркет с продовольственным уклоном. Возле задней двери ошивался охранник с пистолетом в кобуре. С высоких ступенек черного хода открывался хороший вид на застекленные лестничные переходы в нашем панельном доме. Не единожды замечал, как грабители с пушками за брючными ремнями не решались ввязываться в драку. Что не уступлю и рваного рубля, наверное, были наслышаны. Но приходит момент, когда понимаешь, что добром закончиться возня не может. В детстве, в молодости я ощущал ангела — хранителя, что ли. Однажды пацаном сорвался с подножек товарного поезда. Хотелось из ремесленного в другом городе училища попасть домой поскорее. Левые нога с рукой легли на рельс. Тепловоз набрал достаточную скорость. Сквозь боль от падения лицом и грудью о щебенку я увидел, как накатывается блестящее колесо на подошву ботинка. Это продолжалось долго, словно в замедленном кино. Я успел убрать с рельсы и ногу, и руку. Над головой прогрохотал вагон. Затем весь поезд. Бежавший за мной стрелок — охранник с винтовкой приближаться не стал.