Дверь кабинета Кузякина оказалась открытой настежь: внутри двое рабочих в синих комбинезонах красили потолок. Пришлось идти в секретариат.
— У Кузякина ремонт, — виновато развела руками дама в очках, одетая не то под Крупскую, не то под Фанни Каплан. — Он временно в кабинете заведующего. Найдете?
— Найду.
Кузякина знал я целую вечность. Познакомились давно, в Алжире, когда только начинали: я — в посольстве по своему ведомству, Кузякин — в Союзе обществ дружбы. И всегда отношения были, как принято говорить, на уровне «надо бы выпить». Что и делали.
Увидав меня, Кузякин радостно вскочил из-за стола.
В последний год он отпустил густую дремучую бороду под Мамина-Сибиряка — дерзость, некогда немыслимая для функционера ЦК — и теперь на фоне коллег выглядел как бы в форме другого полка. Впрочем и раньше он любил побравировать чем-нибудь, не вписывающимся в порядки Международного отдела, хотя всегда оставался самым типичным аппаратчиком, но из категории веселых, «своих в доску»: неизменно в отличном настроении, готовый сообщить самую последнюю новость, не делающий пакостей, если начальство не очень заставляет, обязательно помогающий, если это для него не слишком обременительно, и при всех обстоятельствах советующий: «Главное, старик, не бери в голову».
Сегодня Кузякин был настроен на философский лад:
— Не могу понять, почему ты пошел в пинкертоны!
— Когда в большом кабинете настойчиво говорят хорошие слова, отказаться можно только с переходом в эндшпиль при потере качества. А вообще-то, раз уж приходится жить в аду, то лучше быть чертом с хвостом, чем грешником на сковороде.
— Это ты прав. В историческом смысле. Только теперь за наши с тобой ведомства не очень-то держатся.
— Не очень. Но уходят пока единицы.
Кузякин не стал возражать:
— Верно. Хотя… Читал, у кошек есть особое чутье? Чувствуют приближение землетрясения и прячутся.
— Чепуха! — У меня в отделе про бегущих от землетрясения кошек устали говорить еще в прошлом году.
— Просто их кто-то вовремя информирует, этих кошек.
— Верно, — снова согласился Кузякин. — Дело не в чутье. Чутье хорошо, когда нужно сориентироваться в текучке. Ты играл в школе в морской бой? Так вот. Сейчас задача — так спрятать линкоры в пять клеточек, чтобы никто их не накрыл. Понял? А есть линкоры, которые норовят уплыть, пользуются мутной водичкой. Их надо, старик, направить по хорошему адресу.
— У нас свои линкоры, у вас свои.
— Это верно.
— Я как-то далек от этих линкоров. Большие деньги не мой профиль.
— Не скажи. Сегодня так, завтра по-иному. Времена, сам знаешь, какие!
Утверждая, что большие деньги — не мой профиль, я лукавил. С крупными суммами мне приходилось иметь дело часто. И Кузякин это прекрасно знал.
— У меня к тебе просьба. Не задание, а просьба. По старой дружбе. Хотя, конечно, согласованная… В Браззавиле надо взять одну штучку и отвезти в Женеву. Понимаешь, когда я услышал, что ты летишь по этому маршруту, сразу к начальству. Такое совпадение… Ты полетишь с дипкурьерским листом?
— Да.
— Вот видишь. Отвезешь одну мелочь. Коробочку. Тебе ее передаст в нашем посольстве в Браззе секретарь парткома. А в Женеве надо найти банк «Люмме и Корпкс». Знаешь такой?
Такого банка я не знал.
— Найдешь. Понимаешь, посылать еще кого-то, когда ты летишь по такому маршруту с диппаспортом и дипкурьерским листом! У тебя в банковских кругах есть люди? Только не темни. Сейчас уже никто не темнит.
Я предпочел уклончивый ответ:
— Нет. Но могут быть.
— Вот это уже разговор. Надо положить коробочку на номерной счет… Да не волнуйся, с твоим начальством согласовано.
— Что за банк?
— Обыкновенный. Запомни адресок: 64, улица дю Рон. Если спросят документ, предъявишь диппаспорт. Но документ не спросят. Откроешь счет, номерной. Попросишь бокс, положишь коробку в бокс — и всё. Считай, задание партии выполнено. Была бы страна родная и нету других забот.
— Кто мне в Браззе даст эту коробку?
— Пичугин. Андрей Иванович Пичугин. Секретарь парткома. Знаешь такого?
— Нет.
— Хороший парень. Твердый. Илья Муромец.
Спрашивать, что в коробке, было бесполезно, все равно не скажет или соврет. Но все-таки?
— Это задание что-то вроде отвода линкоров?
— Знаешь, чем партия отличается от твоей конторы? У вас дали задание, ты выполнил и никогда не узнаешь, что это было. А у нас: дали задание, выполнил, и потом полная о нем информация.