— Почему, Танечка? — вынырнул из моего выреза мужчина, как из проруби.
Взгляд помутневший и недоуменный.
— А потому, хороший мой, что надо возвращаться, — ласково чмокнула в носик.
— Не люб я тебе? — в глазах не вопрос, три вопроса помноженные на пять. Это сколько всего будет?
— Морозушко, мы с тобой всего несколько часов знакомы, а ты уже в терем зовешь, — и так вздохнула всей грудью в его адрес, от чего у мужика совсем голову снесло.
— Поворачивай! — закричал Морозко на лошадей, а сам злой, как чертяка, довела мужика.
Сладкая месть получилась. А нечего было отмораживать все ручки-ножки, Кирилл вон еле отогрел меня.
А кони резко заложили, чуть не опрокинув сани, и взмыли вверх! Девочки, вот честное слово, сани сами по воздуху полетели.
— Эй, ты Санта Клаус! Верни все на землю! — закричала на него, подскочила на ноги, тулуп распахнулся, меня ветром ледяным обожгло.
— Танечка! — Вскочил на ноги мужчина, — Обморозишься!
— Холодно! — затряслась вся.
— Согрею, всю тебя согрею, — пообещал мне мужчина, обхватил руками и посадил к себе на колени, чтобы больше не вскакивала.
А лошади мчали нас в ночи по небу, неизвестно куда. Да мне уже все равно было. Поцелуи Деда Мороза, ох, и жаркие были.
Когда лошади остановились, я едва дышала. Прав был Морозко, согрел, хорошо согрел. Подхватил на руки и вышел из саней.
— Пусти! — поболтала ножками в тулупе.
— Не пройдешь в своих сапожках, — улыбаясь, сказал мне Морозко.
Оглянулась, и правда красота сказочная, а дороги нет. Морозко в сапогах высоких через заметенную тропинку идет, а мои шпильки тут же проваляться.
— Куда мы приехали? — впереди домик расписной, вокруг деревья все в снегу, снежинки искрятся вокруг.
— Знакомиться, — рядом с ушком проворковал баритон.
— С кем? — кокетливо спрашиваю его.
— Со мной, — так же игриво отвечает мне Морозко.
— Близко? — и в глазки заглядываю.
— Надеюсь, — был правдивый ответ.
И что прикажите теперь делать с этим темпераментным мужчиной?
— Морозушка, а обратно мы сегодня совсем не попадем? — теребила на его груди пуговку от рубашки, которая виднелась моими стараниями через тулуп на нем.
— Я думал, посидим у камина, поговорим, — расстроено посмотрел на меня мужчина.
— Поговорить, это можно, — тут же согласилась с ним.
— Белки! Камин зажечь и вина подать! — крикнул мне через плечо Морозко.
— Ка-какие белки? — вздрогнув, спросила его.
Заигрался мужик совсем, то Дед Мороз он, то белки. Вроде всего-то пару бокалов вина выпил, а заговаривается.
— Увидишь, — улыбнулся мне мужчина.
Мы поднялись на крыльцо, и дверь перед нами распахнул заяц. Нет, ну, правда, я глазами хлопаю и рот открываю. Самый настоящий заяц встал на задние лапки и передними на ручку нажал. Морозко вошел в дом со мной на руках.
— Вот здесь я живу, — поставил меня на ноги мужчина и стал снимать тулуп с меня.
Как-то сразу легче дышать стало, только прохладно немного. Я руками за плечи взялась, чтобы согреться. Морозко жест мой увидел, подошел, обнял за плечи.
— Сейчас согреет комнату, а ты садись к огню поближе, — подвел он меня к резному камину, в котором жарко полыхал огонь. На полочке белка сидела со спичками в лапках.
— Ой, и правда белка, — улыбнулась зверушке.
— Морозко, а это кто? — спросила белка мужчину.
Была б челюсть вставная, покатилась бы сейчас она к новогоднему костру и двенадцати месяцам. А пока просто неприлично отвисла, и подниматься отказывалась.
— Танечка, гостья наша, — обернулся к говорящей белке мужчина.
Значит, глюки у нас с ним коллективные, он тоже говорящую белку видит.
— Вот вино, выпей пока, согреешься быстрее, — протянул мне бокал вина Морозко.
— Эмм, яммм… — глубокомысленно выдала на это.
— Так замерзла? — тут же перехватил мои руки мужчина и стал греть своим дыханием. Щекотно и горячо.
Меня ласково обняли и прижали к горячей груди. Ладони у мужчины большие, почти всю спину накрыли, а губы … ну, в общем, тоже без дела не остались. Камин со спины согревает, Морозко спереди, чувствую, поплыла я на волнах чего-то горячего.
Подхватили меня руки сильные и тут я выдала:
— А поговорить?
— Белки! — ругнулся Морозко. И чем ему животные не угодили?
Шустрые хвостатые подлетели и тут же замерли на задних лапках.
— Вина, и кыш отсюда, чтобы ни один нос не пролез. Я понятно объясняю? — строго посмотрел на зверьков.
Когда мы остались одни, Морозко пододвинул кресло к камину, удобно усадил мою драгоценную персону и подал в руки бокал.