— Сабина? — Комиссар заметно обрадовался.
— Да.
— Пусть войдет!
Сабина Фоглер вошла в кабинет, подошла к вскочившему Кребсу, с интересом оглядела его и подала руку.
— Вы меня помните?
— Ну разумеется, Сабина. Проходи и садись поближе. Я рад, что ты пришла!
— Правда? — серьезно спросила девочка.
— Правда, очень рад! — заверил ее Кребс, не слишком опытный в общении с детьми. — Тебя прислала мама, Сабина?
— Нет, — энергично затрясла она головой. — Мама не знает, что я здесь. Но я подумала, что ей нехорошо, а я никого не знаю, кто мог бы помочь. Кроме вас.
Из протокола совещания группы по расследованию убийства Хайнца Хорстмана. Полицай-президиум, отдел убийств. Присутствуют: комиссар Циммерман, инспектор Фельдер, фройляйн Дрейер, ассистент фон Гота, инспектор Денглер, обычно занимающийся особыми поручениями начальника полиции, а теперь с пятью другими оперативниками выделенный в помощь Циммерману:
Циммерман: Все, что нам удалось установить до сего времени, только укрепляет во мнении, что речь идет не о несчастном случае, а о том, что Хорстман был убит умышленно. Поскольку на экспертизу уйдет еще пара дней, займемся пока людьми из окружения убитого. У Фельдера есть план.
Фельдер: Хорстман был человеком, так сказать, с большим радиусом действия, и предстоит проверить массу людей. И в их числе сотрудники редакции, те, кем он занимался как репортер, соседи по дому и множество других, с которыми он регулярно встречался: торговцы, кельнеры, дантисты, владельцы гаражей и так далее. Всего девяносто три адреса. Первые сорок семь мы уже проверили.
Циммерман: Нашли кого-нибудь, заслуживающего особого внимания?
Фельдер: Да, по крайней мере троих: Хельгу Хорстман, Вальдемара Вольриха и еще некоего редактора Лотара, который, похоже, был единственным близким другом покойного.
Циммерман: Все девяносто три адреса с этой минуты переходят к коллеге Денглеру и его людям. Только прошу вас, информируйте меня, как только что-то обнаружите.
Денглер: Будет сделано!
Фельдер: Хотел бы еще напомнить, что фрау Хорстман вместе с Вольрихом до сих пор не имеют алиби на критическое время — время убийства.
Циммерман: На это особо не рассчитывайте. Вольрих может быть кем угодно, только не импульсивным психом. Он никогда ничего не сделает, не просчитав все наперед и не обезопасив себя. Это не значит, что рано или поздно мы не припрем его к стене. О нем я позабочусь сам. А вы, Фельдер, пожалуй, займитесь Лотаром. А как дела у вас, коллега Дрейер?
Дрейер: Я предложила бы обратить внимание на трех женщин из окружения Хорстмана. Имею в виду Сузанну Вардайнер, Генриетту Шмельц и Ингеборг Файнер. То, что я выяснила о них, есть в деле. Теперь две группы наших следят за Сузанной Вардайнер и Генриеттой Шмельц. А Файнер я займусь сама.
Циммерман: Согласен.
Фон Гота: А чем заняться мне?
Циммерман: Вы, дорогой друг, наше секретное оружие, которое мы используем в так называемом высшем свете. Вот ваша главная роль.
Денглер (новый член команды, человек с большим опытом и способностями в сыскном деле): Хотел бы обратить внимание еще на одну задачу, стоящую перед нами. Речь о месте происшествия — этой чертовой Нойемюлештрассе. Что там делал Хорстман? К кому направлялся? С кем там встретился перед смертью или хотел встретиться, но не успел?!
Циммерман: Согласен, это важно, и нужно выяснить. Вы проверьте адреса в том квартале и не забудьте сокращения «Фри» из блокнота Хорстмана.
Денглер: Я уже начал над этим работать. Это «Фри» могло быть сокращением от имени или названия улицы в том районе.
Циммерман: Так что займитесь этим, и побыстрее. И с этой минуты, дорогие коллеги, для нас не существует никаких плановых сроков, графиков совещаний и субординации. Все, что только найдете, немедленно сообщайте мне.
Да, с этой минуты Циммерман начал сплетать из нитей сеть, в которую должен попасться убийца.
Комиссар Кребс вышел на улицу, держа малышку Сабину за руку. Остановив такси, назвал адрес на Унгерштрассе. Заплатил и не напомнил о квитанции — не счел поездку служебной.
Сабина открыла дверь ключом, болтавшимся на цепочке вокруг шеи, и вбежала в квартиру:
— У нас гость, мамуля!
Хелен Фоглер лежала в постели и выглядела неважно. Кребс, приоткрыв дверь спальни, сказал негромко: