Шлоссер мрачно взглянул на Гляйхера.
— Видно, ничего тут больше не сделать!
— Все это мне очень не нравится, — сердито ответил Гляйхер. — Такое впечатление, что кто-то испытывает терпение наших правоохранительных органов. Я поручу одному из наших лучших работников, прокурору Штайнеру, заняться этим делом. На него можно положиться. К счастью, именно сегодня он дежурит.
Карл Гольднер чуть позже, но, к сожалению, уже слишком поздно, в беседе со своим новым приятелем фон Готой рассказал:
— Петер Вардайнер мне симпатизировал о самого начала. Мы с Зоммером были, пожалуй, самыми популярными и одними из самых высокооплачиваемых журналистов в Мюнхене. Вардайнер мне говаривал: «Ты-то еще можешь жить как угодно и с кем угодно. Не представляешь, как я тебе завидую. Я со всеми своими миллионами при всем желании этого позволить не могу».
Отчасти это было правдой, но он все же преувеличивал. Ведь и я не живу так просто и беззаботно, как некоторые думают. Знали бы они, к примеру, сколько времени и нервов я потратил, чтобы избавиться наконец от своей последней приятельницы.
Вардайнер вообще жил иллюзиями. Например, вечно мечтал о простом и естественном сексе. Верил, что существует мир чистой и бескорыстной любви, где женщины отдаются мужчинам только из радости и удовольствия. И был несколько наивен, что свой возвышенный идеал искал среди продавщиц, официанток и прочей прислуги.
Я помог ему найти одну девушку, которая соответствовала его представлениям. Понятия не имел, какие из этого возникнут проблемы. У меня просто фантазии не хватило. Верьте мне, дружище, эти нежные и с виду неопытные юные дамы могут усложнить жизнь до того, что и жить не захочется.
Из донесения о наблюдении за парой Вардайнер — Ингеборг Файнер:
«Объект наблюдения: здание редакции «Мюнхенских вечерних вестей».
Место, откуда велось наблюдение: французский винный подвальчик напротив редакции.
Время наблюдения: 16.00–24.00.
Отслеживаемая особа — Ингеборг Файнер, чья личность подтверждена по имевшемуся фотоснимку, — покинула здание редакции в 17.05. В 18.05 за ней последовал Петер Вардайнер, чья личность тоже была подтверждена. Оба направились пешком в дом на Унгерштрассе, где находились в квартире, расположенной в мансарде четвертого этажа.
Хозяин квартиры — Карл Гольднер.
Донесение составила ассистент Ханнелора Дрейер и передала инспектору Фельдеру».
— Ты меня не любишь, — хорошо поставленным голосом пожаловался Александр Бендер. — Но тогда зачем ты пришла?
Лежа на постели, Сузанна задумчиво смотрела на него.
— Я сама не знаю, почему здесь. Видимо, мне нужно разобраться в себе, понять, что со мной происходит.
— Ну спасибо! Значит, я тебе подопытный кролик!
Бендер, знаменитый, захваленный критиками и обожаемый публикой артист, был возмущен. Его самомнение дало серьезную трещину, когда он понял, что Сузанна не принимает его всерьез.
— Я тебя чем-то обидел? — не отставал он. — Слушай, мужчины вроде меня на улице не валяются. Что тебе, собственно, надо?
— Человека, который преодолеет свой эгоизм и будет просто нежен со мной, — прошептала она. — Человека, который даст мне утешение, забытье и искупление. Пусть даже на миг.
— Это фантазии, годные для девицы-подростка, — поморщился Бендер.
— Но ведь должен же быть на свете такой, — настаивала Сузанна. — Я ищу его всю жизнь.
— И никогда не найдешь, во всяком случае это не твой муж. Вся эта идеальная любовь — так, пустой звук.
— Ты уверен? — Она села, лицо озарила нежная улыбка. — А если я уже встретила когда-то мужчину, который мог мне дать все это?
Говорила она об Анатоле Шмельце.
Из воспоминаний об Анатоле Шмельце пятидесятых годов:
1. Аннабелла Шурланд, супруга издателя художественной литературы Зигфрида Самуэля Шурланда из Франкфурта-на-Майне:
— …Мне так повезло провести вместе с ним отпуск в окрестностях Берхтесгадена. Он был очаровательным партнером, сердечным другом, настоящим рыцарем, внимательным, но ненавязчивым. И полным заразительного оптимизма. Его жизнелюбие поражало. Он был так поэтичен! Нет, то лето с Анатолем было незабываемым. Но, тогда же записала в дневнике, слишком коротким.
2. Фелиция Вайснер, редактор «Мюнхенского утреннего курьера»: