Как бы там ни было, но после короткого замешательства, Петька все одно озарился добродушной улыбкой и небрежно достал из верхнего кармана, не по чину дорогой гимнастерки, злополучный трофей.
- А чего здесь таиться, можно не только взглянуть, а даже примерить, я же его не украл у своих боевых товарищей, - с нарочитой беспечностью протянул на открытой ладони перстенек ординарец.
Чапаев мельком взглянул на сверкнувший перстенек и подчеркнуто выражая презрение к золотой безделушке, кивком головы указал на центральный пенек.
- Присаживайся герой, давай почаевничаем, - то ли приказал, то ли предложил комдив. - Не хотелось разговаривать с тобой, как с предателем революции, все-таки не такого ординарца мне мечталось иметь при себе. Не знаю, как дальше службу нести получится, видно не судьба вместе завершать великое пролетарское дело. Теряем людей, и более всего бывает досадно, когда не только в бою.
Кашкет особенно старательно орудовал за командирским пеньком с дымящимся самоваром, по-звериному, каждой точкой нашкодившей шкуры осязая, что парочки крепких зуботычин ему не миновать и это при самом фартовом раскладе. О тяжести Петькиного свинцового кулака он знал не понаслышке, по забывчивости периодически приходилось восстанавливать в памяти его убедительный вес. Поэтому денщик предусмотрительно поставил для похмуревшего ординарца лучшую, почти без замятин медную кружку. Вопреки заведенному правилу, ближе чем к командиру пододвинул к Петьке туесок с рафинадом и сушками. Василий Иванович, щуря глаз, хитро наблюдал всю эту застольную дипломатию и перво-наперво предупредил кулачного забияку, чтобы тот попридержал свой воинственный пыл.