Не стану перечислять всех частей самолета — самые главные названы на рисунке на странице 11.
Фюзеляж, как ты видишь, завершается небольшой, но очень важной для самолета надстройкой — хвостовым оперением. Хвостовое оперение состоит из киля, руля поворота, стабилизатора и руля высоты. Если б не эти рули, самолет летал бы только в одном направлении, только по одной дороге, как самая простая схематическая модель с резиновым моторчиком.
Под фюзеляжем заходящего на посадку самолета ты, конечно, видел торчащие колеса. Это шасси — самолетные ноги. В отличие от всех прочих ног на свете, они больше всего нужны их хозяину — самолету — не тогда, когда он передвигается, а когда отдыхает, стоит на земле. Конечно, шасси работают на взлете и на посадке, но сколько времени тратит летчик на то, чтобы разбежаться перед отрывом от земли, и на то, чтобы прокатиться по аэродрому после приземления, — какие-нибудь минуты! В полете же от ног никакого толку. Поэтому в воздухе шасси поджимаются к центроплану и прячутся в особые купола. Когда колеса входят в отведенное для них «помещение», крепкие замки надежно пристегивают их к телу машины.
Теперь задержимся на ВМГ.
Конечно, тебе бы очень хотелось, чтобы ВМГ оказалось девизом, чем-нибудь вроде: «Воля — Мужество — Гордость». Но я должен тебя огорчить — ничего таинственного в этих буквах нет. ВМГ — всего только винтомоторная группа. Да, группа, и притом не очень большая: воздушный винт и мотор.
ВМГ правильно называют сердцем самолета. Чтобы самолетные крылья могли поддерживать машину в полете, нести ее в воздухе, им необходимо сообщить скорость, заставить двигаться, рассекать воздух.
Остерегайся вращающегося винта!
Ты видел, как начинают полет большие птицы — орлы, дрофы, дикие гуси? Прежде чем оторваться от земли, они не только взмахивают крыльями, но еще обязательно бегут по своей стартовой дорожке. Им тоже нужно набрать скорость для взлета.
На самолете скорость рождается мотором. Это он — главный труженик, это на его валу вращается тот самый винт, который с самого начала так не понравился тебе. Винт загребает воздух, отбрасывает его назад, создает тягу, перемещающую весь самолет вперед.
Воздушный винт напоминает обыкновенный вентилятор. Кстати, если вентилятор поставить не на массивную подставку, а на легкую тележку с колесиками, он будет отлично кататься по полу…
Этим можно было бы пока ограничить рассказ о ВМГ. Но у самолетного винта есть одно особое свойство, о котором я должен предупредить тебя, Алеша.
Начав вращаться, винт становится невидимым, и тогда он страшен. Стоит на минуту забыть о винте, приблизиться к сверкающему диску, и несчастья не избежать. Слепая сила — сокрушительная сила! Трудно даже подсчитать, сколько слетело голов под самолетными винтами, сколько переломано рук…
Запомни, Алеша, это первое серьезное предупреждение на твоем пути в авиацию.
Работающий винт свиреп, к тому же он слепой и готов крошить все подряд.
Будь осторожен! Никогда не приближайся к вращающемуся винту.
До сих пор, обходя со всех сторон фюзеляж, я ни слова не сказал о пилотской кабине.
В «Як-18» их две. Первая — для ученика, вторая для инструктора. Кабина — рабочее место пилота, и здесь он обязан знать все, до самой последней ручки, до самой маленькой лампочки.
В полете у летчика много работы и мало времени для размышлений. Когда ты оторвешься от своего аэродрома, изучать кабину, искать нужный прибор, выключатель или рычаг поздно. В воздухе надо управлять машиной, следить за окружающим пространством, решать штурманские задачи, иначе залетишь туда, куда тебе вовсе и не надо… Посмотри, сколько всякой всячины в кабине даже самого простого самолета «Як-18», и ты не станешь сомневаться в том, что кабину надо знать на «отлично», иначе худо придется в полете.
Но летчик обязан не просто знать кабину, он обязан еще быстро привыкнуть к ней. А это совсем не так легко, как может показаться на первый взгляд.
Несколько лет назад в комнате, которую я помню чуть не с двух лет, где мне знаком каждый гвоздик в стене и каждый завиток на обоях, сделали капитальный ремонт. Монтер, менявший электропроводку, решил, видно, сэкономить несколько метров шнура и переставил выключатель с левой стороны двери на правую. Ну что пустяк? Не скажи. Та самая рука, которая двадцать лет безошибочно знала, где надо щелкнуть, чтобы загорелся свет, начала меня подводить. Прошло уже порядочно времени, давно закончился ремонт, но каждый раз, возвращаясь домой, я шарю рукой на пустой стенке. Даже пятно на обоях появилось. Привычка!