О рулях настоящий летчик думает не больше, чем пешеход о своих пятках.
Мне посчастливилось встречаться с многими настоящими летчиками и на земле и в воздухе. К сожалению, в этой книге я не смогу, Алеша, познакомить тебя со всеми отличными пилотами, с которыми меня сводила жизнь (для этого нужно написать отдельную толстую книжку!), но о нескольких настоящих летчиках я расскажу.
ЧКАЛОВ ЖИВ
Идет усиленная подготовка к очередному авиационному празднику. Праздник обещает быть большим, разнообразным и интересным. На подмосковных аэродромах тренируется множество экипажей. В небе стало тесно. С первого числа введено даже специальное расписание пользования пилотажными зонами. Пять минут отводят отдельному экипажу, десять — тренирующейся группе…
К бетонированной дорожке подруливает дымчато-серый остроносый «Як-3». Старт просит Иван Юркевич.
Короткий разбег — машина в воздухе.
Набирая высоту, летчик выходит на центр аэродрома. На светло-голубом небе четко нарисован темный крестик — самолет. Вот он замедляет полет, кажется, Юркевич примеривается, выжидает мгновение, другое. И вдруг пилот делает первый росчерк: опрокидывает машину на спину, отвесно валится к земле. Выравнивается самолет очень низко, над самой стартовой дорожкой и тут же снова идет вверх. Вот машина оборачивается в восходящей бочке, вот замыкает петлю. Наращивая темп, летчик выполняет фигуру за фигурой. Двойной иммельман, переворот, серия восходящих бочек, и снова вниз — к земле.
Земля близко, ошибка в полсекунды — всё…
Но фигуры делаются все сложнее, темп пилотажа все выше. Белые струи, спутницы огромных перегрузок, срываются с кончиков крыльев. Перегрузка вдавливает летчика в сиденье, наваливается на плечи, слепит, мешает дышать, но фигурный каскад не убывает, напротив, он растет и ширится…
Наконец дымчато-серый «Як», исчерпав свои пять минут, приземляется и заруливает на стоянку. Юркевич вылезает из кабины измученный, красный, счастливый. И сразу же начинается тот обыкновенный разговор после полета, в котором язык и руки, изображающие маневрирующий самолет, пользуются совершенно равными правами…
Чуть в стороне стоит седой авиатехник. В полку он славится золотыми руками и злым, острым как бритва языком. Вряд ли кто-нибудь из летчиков может похвастаться признанием старика. Его любимая присказка звучит приблизительно так: «Кто летчик? Ты летчик? Чкалов — летчик. А ты…»
Неожиданно старик решительным шагом направляется к Юркевичу. Подходит и говорит: «До сих пор думал: один на свете пилотажник. Теперь вижу: двое есть — Чкалов и ты».
Так и сказал «есть», как будто мы не собирались в тот год отметить десятую годовщину со дня гибели Валерия Павловича…
ЦЕНА СЕКУНДЫ
Аэродром замер в ожидании. Акимов и Волков расходились для лобовой атаки.
Чтобы понять и по достоинству оценить происшедшее минутой позже, надобно знать, что старший лейтенант Акимов давно служил в полку, успел повоевать еще в 1939 году, славился огромной физической силой, наблюдательностью и крепкой истребительской хваткой.
Лейтенанта Волкова совсем недавно перестали числить в новичках. Этот молодой летчик был упрям и своей неистощимой изобретательностью в полетах успел завоевать всеобщее признание. Кроме того, все знали, что Волков и Акимов недолюбливали друг друга. Словом, учебно-показательный воздушный «бой» обещал быть напряженным и острым.
Каждый из «противников» имел своих болельщиков. Трудно даже сказать, у кого их было больше…
Машины сближались с сумасшедшей скоростью.
Неожиданно Волков накренил свой самолет влево. И сразу же закричали болельщики Акимова:
— Сворачивает! Не выдержал! Теперь крышка!
Акимов немедленно начал правый боевой разворот. Это был испытанный прием при уклонении противника от лобовой атаки, уже не раз проверенный Акимовым. Ему, как правило, удавалось вытягивать свою машину выше противника: он легко переносил перегрузки и превосходно умел взять от самолета все, и даже чуточку больше, чем все. Выиграв высоту, Акимов уже без труда «садился» на хвост противнику, после чего деваться тому бывало решительно некуда.
Так случалось много раз, но в «бою» с Волковым все вышло иначе.
Накренив машину, Волков резко метнулся ввысь, но он не стал завершать боевой разворот, как было принято, а неожиданно опрокинулся вверх колесами и так, в перевернутом положении, атаковал Акимова. Он произвел только одну атаку и сразу резким пикированием вышел из «боя».