Как бы то ни было, сейчас бессмысленно сомневаться в правильности принятого решения.
Ему нужно решить, что делать.
Он подумал, не спросить ли Кит — вдруг она сможет выследить Гэвина Кингсворта, выяснить, где он находится, и, что ещё важнее, не бывал ли он в последнее время в даркнете. Кит могла бы сказать Нику, посылал ли Гэвин какие-нибудь сообщения или крупные суммы наличными за последние несколько дней.
Например, его приятелям-убийцам гибридов в качестве аванса за то, что они подчистили «хвосты».
«Хвосты» вроде читающей мысли гибридки, которая была школьной учительницей и его девушкой.
Надо было спросить Уинтер о Кингсворте.
По крайней мере, он должен был предупредить её о нём.
Чёрт возьми, после того, как Ник сказал ей убираться из дома, она с таким же успехом могла побежать к нему, думая, что он был её «безопасным местом».
При этой мысли, которая до сих пор не приходила ему в голову, Ник нахмурился, толкнув дверь, которая вела на улицу за вокзалом.
Он взглянул на часы.
Четыре утра.
Бл*дь.
Он подошёл к стоянке такси без водителя, пытаясь решить, куда ему теперь ехать. Он не знал никого из её друзей.
На самом деле он ничего о ней не знал.
Всё ещё размышляя, Ник подошёл к двери такси в начале очереди, подумал несколько секунд, затем набрал пункт назначения.
— Подготовительная школа Келлерман, — прогудела машина в ответ. — Если это правильно, нажмите «Да».
Ник нажал зелёную кнопку, и дверь распахнулась.
Он решил, что, по крайней мере, попытается выяснить, нет ли слежки в той комнате библиотеки, куда Уинтер привела его накануне.
Он мог бы также немного поболтать с этим парнем Гаррисоном — при условии, что его не забрали из кампуса, учитывая, что его отец только что обвинил его биологическую мать в убийстве.
Может быть, между ними случится нечто большее, чем просто разговор.
Может быть, он накачает юного Гарри достаточным количеством яда, чтобы выяснить, как много этот маленький засранец знает о том, чем занимались его отец и мать.
Может быть, тогда Ник лучше поймёт, кто из родителей Гаррисона Кингсворта был массовым убийцей-расистом, а кто — психопатом.
***
Когда он добрался туда, в школе было темно.
В саду было темно.
Деревья и тропинки, вьющиеся вокруг похожего на замок здания, были тёмными.
В коридорах и каменных коридорах было темно.
В здании кафетерия было темно.
Коридоры с жилыми комнатами позади кафетерия были тёмными.
Вся эта чёртова школа была чертовски тёмной.
Ник этого не ожидал.
Он ожидал, что большая часть кампуса будет освещена хотя бы фонарями на дорожках. Он думал, что коридоры будут освещены. Он думал, что студенческие общежития будут частично освещены, хотя бы для того, чтобы было удобнее бегать в туалет по ночам. Он ожидал, что в каком-нибудь окне ученической спальни наверняка будет гореть свет, потому что всегда найдётся как минимум один ребёнок, который занимается в предрассветные часы, готовится к экзамену или просто не может заснуть. Тёмными оставались только классные комнаты, большинство спален и административные кабинеты.
Где, чёрт возьми, их охрана?
У них ведь есть охрана, верно?
С кучей богатых детей, спящих здесь каждую ночь, они должны были иметь охранников, курсирующих вокруг, чтобы убедиться, что эти дети не крадутся куда-то ночью, не употребляют наркотики, не убегают и не делают ничего такого, чем дети занимались в таком месте, как это.
Ведь должна же иметься охрана… не так ли?
Запихивая бумажные деньги в ящик для оплаты в беспилотном такси и думая про себя, что надо взять у Кит карточку с поддельными данными, чтобы расплачиваться, когда он будет в бегах от копов, Ник невесело хмыкнул.
На самом деле он ещё не позволял себе думать об этом — имея в виду тот бескрайний шторм дерьма, который он навлёк на себя, убежав вот так.
Возможно, ему придётся пуститься в бега.
Возможно, после этого ему действительно придётся пуститься в бега.
Сначала он удостоверится, что с Уинтер всё в порядке.
Чёрт, может быть, она даже захочет убежать с ним.
Но эта мысль была так абсурдна, так полна иллюзий, что Ник покачал головой, насмешливо фыркнув в адрес себя самого.
Если он пустится в бега, у него будет только один реальный выбор.
Если полиция Нью-Йорка решит убрать его… если Ник не сможет найти выход из положения, отделаться отстранением от должности или официальным выговором… у Ника оставался только один выход. Не считая того варианта, при котором он будет торчать здесь и ждать, когда М.Р.Д. вырвет его сердце из груди с помощью одной из этих когтистых машин, которые они называли аллигаторами.