К тому времени, когда он вытеснил воспоминание по-настоящему, он уже пребывал в отвратительном настроении.
А ещё он был голоден.
Из-за обоих этих факторов его лицо было сурово нахмурено, когда он добрался до конца безликого коридора, и перед ним открылось пространство главных офисов 17-го участка Нью-Йоркского Полицейского Управления.
Он вообще не хотел здесь находиться, но у него не было выбора.
Именно здесь располагались межвидовые офисы Манхэттена, и Ник должен был регистрироваться каждый вечер, когда выходил на дежурство. Кроме того, это один из двух участков в городе, где примерно шесть лет назад было разрешено работать Миднайтам-детективам.
Они любили держать всё под строгим контролем, когда дело касалось вампиров.
Более широкая юрисдикция для Миднайтов также давала им свободу назначать его на дела в любой части города, а не только в тех, которые относились к определённой географической зоне.
Очень немногие вампиры получали разрешение работать над делами, которые они поручали Нику. По той же причине он находился под постоянным пристальным наблюдением — слишком пристальным, чтобы позволить себе думать о еде во время работы.
Меньше всего ему хотелось, чтобы какой-нибудь коп-человек занервничал, потому что он случайно заметил, что глаза Ника покраснели больше обычного, или его клыки слегка удлинились, просто потому, что у него слегка урчало в животе.
Что же касается его одержимости едой, то Ник всё ещё винил этот проклятый переулок, хотя бы за то, что тот случай поместил ему в голову мысль о крови гибрида и видящего.
Тем не менее, после того, что они нашли в том переулке, он был настолько заинтересован, что не мог не задаться вопросом, получили ли они уже результаты лабораторных исследований жертв.
Та картина интересовала его даже больше, чем жертвы.
Интересно, удалось ли им что-нибудь узнать о художнике?
На месте преступления в Бронксе Ник задержался в переулке достаточно долго, чтобы увидеть, как лаборанты проводят спектрометрическое сканирование и снимают соскобы со стены переулка, надеясь собрать достаточно ДНК или других улик, чтобы идентифицировать того, кто сделал фреску.
Пока он стоял там, один из техников сказал Нику, что кто бы это ни был, они потратили несколько часов на эту чёртову штуку. Техник отметил тонкость линий и мазков кисти, не говоря уже о деталях в лицах и изображении самого переулка.
Ник не заметил этого с первого взгляда, но художник даже включил детали неровностей на цементном полу переулка, а также царапины на металлической краске стен, пятна грязи, пар, валивший из одной из труб, идущих вдоль правой стороны переулка. Уровень детализации делал изображение больше похожим на фотографию, чем на картину.
Всё это было странно, и не только потому, что какой-то псих решил нарисовать лица профессиональных убийц и их гибридов-жертв в качестве акта вандализма.
Слушая разговор Морли и Джордана, Ник знал, что оба думали, будто человек, который нарисовал изображение, был каким-то образом связан с тем, кто заказал убийство шести гибридов.
Они предположили, что фреска была своего рода посланием — либо жертвам, когда они прибыли в переулок и увидели их изображения на стене, либо в качестве предупреждения кому-то ещё.
Джордан опасался, что картина может оказаться визитной карточкой, сообщением кому-то ещё о том, кто выполнил эту работу.
У Ника были свои сомнения.
В обеих теориях.
Он всё ещё стоял у входа в длинную, причудливо яйцевидную комнату, когда кто-то окликнул его по имени.
Ну, не совсем его имя, но он знал, что они обращаются к нему.
— Миднайт! Эй! Иди сюда. Взгляни на это.
Стиснув зубы, Ник вырвался из своих недолгих грёз, которые были не совсем приятными, но имели преимущество… ну, тишины.
Подойдя к не замеченной ранее небольшой толпе, собравшейся вокруг стола Джордана, он увидел, что все они смотрят на что-то, что, по-видимому, лежало в середине стола.
Ник уже знал большинство из них по именам, хотя пробыл здесь всего пару недель.
У него всегда была хорошая память на лица, даже когда он был человеком.
Теперь он запоминал почти всё.
— Привет, — коп, которая подозвала его, женщина-детектив по имени Чарли, сидела, склонившись над жидкокристаллическим монитором на столе Джордана. — Возможно, ты захочешь взглянуть на это… поскольку ты был там вместе с другими, когда они нашли это.