Джордан взглянул на Морли, и в его усовершенствованных глазах читался откровенный скептицизм.
Судя по его виду, то же самое уже пришло в голову молодому детективу.
Конечно, у них были и другие способы выследить её — в том числе и через других жертв — но если все официальные сведения о ней сфальсифицированы, опознать её будет не так-то просто. Тот факт, что она явно происходила из богатой семьи, мог либо помочь им, либо навредить, в зависимости от того, кто стоял за этим и кто хотел это утаить.
Во всяком случае, не это привлекло внимание Ника в тот момент.
Попытка скрыть личность женщины, хотя и необычная, но имела смысл.
Гораздо менее логичной и куда более тревожащей была реалистичность самой картины — и то, что она означала, как только он более внимательно изучил физические детали.
Брызги крови покрывали часть изображения.
Некоторые части картины были стёрты и обесцвечены грязью.
Другие части были изъедены и поцарапаны, вероятно, уборщиками улиц или, возможно, зубцами мусоровоза, когда тот опорожнял хромированный мусорный контейнер на своих еженедельных обходах.
Картина была написана не свидетелем преступления.
Она была здесь ещё до того, как произошло убийство.
Судя по всему, она появилась за несколько дней до убийства.
Возможно, даже раньше.
Глядя на картину, Ник почувствовал, как в животе у него нарастает смутная тошнота.
Он не смог бы точно сказать, почему.
Картина должна была вызвать у него интерес, как, очевидно, и у двух человеческих детективов. Ник должен был увидеть в этом ключ, возможно, даже доказательство преднамеренности. По крайней мере, ему должно быть любопытно, так как он чувствовал растущее любопытство среди людей, смотрящих на изображение рядом с ним.
Однако он не мог испытать ничего из этого.
По правде говоря, он просто хотел убраться отсюда к чёртовой матери.
Может быть, провести час или два, вдыхая отбеливатель.
Всё, что угодно, лишь бы избавиться от запаха этой пропитанной видящими крови.
Всё, что угодно, лишь бы смыть вид этой картины, которая хотела выжечься в тёмных пространствах за его закрытыми глазами.
Глава 3
Миднайт
— Удостоверение личности, пожалуйста.
Женский голос бубнил слова с другой стороны прозрачной, полуорганической защиты. Это не звучало как вопрос.
Это действительно был не вопрос.
— Наоко Танака Миднайт, — Ник вытащил пистолет из кобуры и положил его на круглую зеленовато-серебристую пластину перед динамиком. — Отдел убийств. Идентификационная метка 9381T-112.
— Год обращения?
— 197 B.D[2].
Женщина позади органики кивнула один раз.
Ник честно не мог сказать, была ли она образом, имплантированным в его мозг через полуорганическую гарнитуру, голограммой или роботом.
Он предположил, что это робот.
Может быть, идея робота просто больше всего нравилась ему из трёх возможных.
— Встаньте для сканирования сетчатки и идентификации, — прогудел голос.
Ник замер на месте перед множеством глаз сканера, не мигая, когда органическая рука появилась из стены прозрачной кабины, и её синий свет скользнул по его лицу, временно ослепив его чувствительные вампирские глаза, прежде чем пройтись по остальному телу.
Он держал свою руку вытянутой, показывая внутреннюю сторону так, что татуировка была легко видна, и имплантат читался без многократных проходов.
Штрих-код на его руке выделялся на бледной коже рядом с тёмно-красной буквой «V»[3] длиной около пяти сантиметров, нарисованной органическим металлом, чтобы нейтрализовать естественные заживляющие способности кожи.
По той же причине его «татуировки» больше походили на другую форму имплантата.
Как и его более глубокий имплантат, они были разработаны с помощью органических технологий, чтобы обмануть тело вампира, заставляя его думать, что им там самое место.
Оба сканера пронеслись по каждому дюйму его кожи, затем отключились.
— Вы можете войти, — сказал голос.
Ник хмыкнул, наблюдая, как его оружие исчезает в трансформирующемся, полностью органическом металле круглой пластины снаружи регистрационной кабины.
Даже сейчас, после десяти с лишним лет этой работы, он никогда не надеялся получить этот пистолет обратно.
Чёрт, он никогда не верил до конца, что ему позволят покинуть здание, только не после того, как он проходил через одну из этих наружных дверей безопасности.
2
О том, что такое B.D., мы можем только догадываться. Однако есть версия. В английском языке обозначение «до нашей эры» или «до Рождества Христова» пишется как B.C.E. — Before Christian Era. Это часто сокращают просто до B.C. Судя по всему, через 197 лет после обращения Ника в мире начали вести новый отсчёт времени, а всё, что было до этой даты, стали помечать как B.D. B в данном случае наверняка обозначает слово before (прежде, до), а вот что означает D — загадка. Возможно, мы узнаем эту расшифровку. А возможно, они просто взяли следующую букву в алфавите — сначала было B.C., потом B.D.