Группа людей в костюмах, которые теперь явно напоминали Нику адвокатов, продолжала кружить вокруг Ачарьи, словно настороженные хищные птицы. Они не выглядели успокоенными его словами или хотя бы отдалённо утихомирившимися из-за того, что он говорил. Скорее, они выглядели так, будто запоминали каждое слово на случай, если оно пригодится им в будущем судебном процессе.
Не в состоянии разобрать большую часть того, что они говорили, даже с его вампирским слухом, учитывая туннель ветра между зданиями и расстояние, Ник обнаружил, что его глаза и уши обследуют остальную часть сцены.
— Как вы собираетесь доставить её в участок так, чтобы никто не заметил? — спросил Ник, всё ещё глядя мимо Морли на группу адвокатов, окружавших своего полуизвестного шефа полиции. — У прессы всегда есть беспилотники, висящие вокруг входных дверей, не так ли?
Морли выдохнул и повернулся к нему.
— Не беспокойся об этом, Миднайт, — резко сказал он. — Беспокойся о себе, чёрт подери. Я хочу, чтобы ты побеседовал с отделом внутренней безопасности. Сегодня вечером. Прежде чем пресса выставит нас засранцами, вы с Джорданом опишете в точности всё, что произошло сегодня в той школе. И ты расскажешь им всё, что привело тебя в пентхаус этой женщины на днях, и каждое слово, которое вы оба сказали друг другу, когда ты приехал сюда. Понял?
Ник сохранял совершенно непроницаемое выражение лица.
— Да, сэр, — сказал он. — Я понял.
— Надеюсь, что понял, дери тебя черти.
Когда Ник не ответил, и выражение его лица не изменилось, Морли издал ещё один раздражённый звук, махнув рукой в сторону здания.
— Ну? Джордан сейчас спустится. Иди. Поезжай с ним в участок. О, и там на допросах будут агенты М.Р.Д. Так что тебе лучше быть чертовски уверенным, что твои воспоминания совпадают с тем дерьмом, которое ты указываешь в своих отчётах.
Ник почувствовал, как его челюсти напряглись, но только кивнул.
— Да, сэр.
Нахмурившись, Морли во второй раз указал на фасад Башни.
— Ну? — рявкнул он. — Иди!
Вздохнув хотя бы мысленно, Ник двинулся вперёд, направляясь к парадным дверям башни Финикс и стараясь идти как человек. Когда он приблизился к высокому, мощёному чёрным камнем зданию, ему пришлось прикладывать усилия, чтобы сохранить нейтральное выражение на лице.
Он знал, что даже сейчас здесь могут ошиваться беспилотники СМИ, подмечая действия полиции или, возможно, фиксируя изображение шефа через распознавание лиц. Ник не мог позволить себе, чтобы кто-то подметил у него такую реакцию, которая могла стать поводом для спекуляций.
Без сомнения, подпольные новостные каналы и так подправят кадры с ним — вероятно, на этих кадрах он будет извергать непристойности с пеной у рта и удлинившимися клыками, угрожая ребёнку губернатора.
За своей дружелюбной маской человека Ник старался переварить всё, что сообщил ему Морли, и пытался найти в этом смысл.
То, что касалось Уинтер и Кингсворта, беспокоило его.
Честно говоря, это его очень беспокоило.
Тем не менее, что-то ещё казалось ему неправильным, и не только тот факт, что кто-то каким-то образом записал его разговор с Уинтер — и то, как Уинтер приставала к нему — но ни он, ни Уинтер не говорили об её расе. Очевидно, этот кто-то не опубликовал ни одной записи, где Уинтер ласкала его руками.
Почему они выпустили часть о том, что она предлагала ему свой номер телефона, но упустили тот факт, что она была гибридом и экстрасенсом? Если они хотели захватить заголовки газет, то почему упускали из виду самые непристойные и сенсационные части их общения?
Может быть, сама Уинтер слила запись?
Если так, то почему? В качестве одолжения своему бойфренду, губернатору?
Эта мысль заставила Ника снова нахмуриться.
К тому времени он уже почти добрался до парадных дверей башни Финикс. Едва он ступил на тротуар, как двери резко открылись и распахнулись наружу. На этот раз вышел Джордан, сопровождаемый двумя полицейскими, которые вывели мисс Лару Финикс Сен-Мартен.
В отличие от последнего раза, когда Ник видел её, она выглядела заметно растрёпанной.
Шелковистые каштановые кудри по-прежнему обрамляли её лицо, но они выглядели взъерошенными и разметавшимися, как будто она побывала в какой-то схватке. Пот блестел на её лбу и верхней губе. Её ранее безупречный макияж размазался, включая кроваво-красную помаду, а красная отметина на щеке уже превращалась в синяк.
Было совершенно ясно, что её ударили.
Нахмурившись, Ник повернулся и посмотрел на Джордана.
— Кто-нибудь из вас ударил её по лицу? — прорычал он, сам того не желая. — Это действительно было необходимо?