Поутру меня здесь уже не будет. Красивая золоченая карета увезет меня далеко-далеко, к мужчине, которого я никогда не видела, но которому суждено быть моим супругом. Что ждет меня там?..
Не знаю.
Темно-рубиновое вино в бокале чуть горчит, а на душе и без того горько и безнадежно. Все тот же вопрос не дает покоя — почему именно я? Неужели мало более подходящих невест? Или есть что-то, чего я не знаю?
Я остановилась, прислонившись к колонне, и поискала глазами родителей. Маркиз и маркиза де Лив оживленно болтали с белокурым и голубоглазым эльфом, отец отчаянно жестикулировал, мама кокетливо обмахивалась веером из облезших за давностью лет павлиньих перьев. При дворе ее бы на смех подняли, но на лице эльфа написано только уважение и еще чуть-чуть усталости. Видно, что ему порядком надоела вся эта предсвадебная суета.
А дальше?
Мое внимание привлекает очень красивая пара, они прибыли с делегацией. Мужчина невысокий, поджарый, словно матерый волчище. Яркие голубые глаза, льняные волосы, короткая ухоженная бородка (напоминающая трехдневную щетину, и оттого еще более пикантная). Алый камзол сидит как влитой, вызывающе блестят золотые пряжки на сафьяновых голенищах сапог. Его спутница — миниатюрна и шикарна. Платье цвета спелых вишен, россыпи рубинов в темных волосах и по корсажу. Кожа — чересчур смуглая для благородной дамы, но это ничуть не смущает красавицу: декольте ее платья, кажется, еще глубже моего.
«Не эльфы», — подумала я, — «Но кто же тогда? И что делают среди подданных Эльфира?»
И смущено опустила глаза, осознав, что эта великолепная парочка двигается в моем направлении. Теперь наверняка решат, что я дурно воспитана, раз позволяю себе так пялиться на гостей.
— Мы счастливы удостоиться внимания будущей королевы, — пропела женщина, приседая в реверансе. Мужчина молча и сдержанно поклонился.
— Я рада приветствовать вас на моей… гхм… свадьбе, — пролепетала я.
— Меня зовут Альберт, — представился голубоглазый красавец, — а это моя сестра Эвелина.
Вот так. Просто Альберт и Эвелина. Ни титулов, ни фамилий.
— Я — Агнесса, — совсем смутившись, пробормотала я.
Ох, учиться и учиться мне искусству ведения светской беседы!
— Мы здесь, чтобы охранять вас, — уверенно добавила Эвелина, — невзирая на те странные события при дворе его величества Эльфира, король Светлого леса пожелал, чтобы никакие опасности не угрожали его сто первой супруге.
Я с сомнением оглядела хрупкую фигурку. Охранять, хм… Положим, я еще могла представить Альберта в роли телохранителя, но Эвелину?..
— Дорогая, — мягко сказал ее братец, — ты совсем забыла пояснить, что мы — одни из лучших стражей спокойствия. Из Некрополиса.
— Ах, да, — улыбнулась Эвелина, — мы оборотни.
И ее темно-карие глаза сверкнули алым огоньком.
В этот миг я услышала, как за спиной кто-то тихо ойкнул. Взгляд Эвелины метнулся за мою спину, она плотоядно облизнулась — а затем, быстро поклонившись, скользнула в толпу изрядно поднабравшихся эльфов. Оглянувшись, я увидела свою Агату — аккуратно причесанную, в новом платье с белоснежным передничком и с буйными рыжими локонами, частично убранными под скромный чепец. На веснушчатых щеках играл пунцовый румянец.
— Мое почтение, — ухмыльнулся Альберт и, раскланявшись, последовал за сестрой.
А я, ущипнув Этьена за локоть, зашептала:
— Ты что здесь делаешь? Ты должен укладывать сундуки!
— Оборотни! — с присвистом повторил он, все еще глядя вслед стражам спокойствия, — она… она…
— Тьфу, да что с тобой? — я заботливо похлопала его по щеке, приводя в чувство, — ну, подумаешь, оборотни. И что с того? Их отрядил король эльфов, чтобы они охраняли меня.
— Я и это слышал, — замогильным голосом ответил Этьен, — увы…
— Они не сделают тебе ничего дурного! — я начинала злиться. И надо было связаться с этаким болваном, которого и с места не сдвинешь без его на то желания?
— Ыыы, — выдавил Этьен, — мне кажется, та женщина… Она меня разгадала.
— Не мели чепухи, — я придирчиво оглядела его. Может быть, с пудрой я и переборщила, зато и намека на вечно лезущую щетину не видно.
— Она знает, что я не женщина, — обреченно захныкал Этьен, — ох, Агнессочка… Может, мне лучше остаться?
— Ну уж нет. Отправляйся в комнату и жди там.
Я решительно отвернулась и с самым беспечным видом направилась к столу, чтобы отщипнуть кисточку винограда.
«Так вот они какие, оборотни», — крутилась в голове мысль, — «совсем не похожи на того, которого наши крестьяне разделали».
Та несчастная жертва, поднятая на вилы, в людском обличье была хлипким мужичком в лохмотьях.
— Агнесса!
Ну, вот еще… Аурелия, размазывая по мордашке слезы, дергает за юбку.
— Что?
— Сестренка, сестренка, — прошептала она, — скажи, а тебе не боязно ехать к эльфам?
Мда. Ответить честно на этот вопрос означало признаться в собственных страхах. Но я не стала юлить. Наклонилась и поцеловала ее в мокрую щеку.
— Ты знаешь, мне очень, очень страшно на самом деле. Но я надеюсь, что со мной не случится ничего плохого, а вы будете приезжать ко мне погостить. Так что не плачь, милая, не плачь.
Прощание с семейством де Лив было недолгим: несколько скупых слезинок в шерстяной рукав матушки, вежливый поцелуй от отца. Сестрицы рыдали в три ручья, но, пожимая руки, громким шепотом напомнили о подарках, которые я обещала слать ко дню рождения каждой.
— И не забудь пригласить нас в гости! — Эльвира тайком ущипнула меня за локоть, — радуйся, дурища, что будешь жить в настоящем дворце, а не среди графских развалин.
— Маркизских, — я шмыгнула носом и украдкой вытерла слезы. Прощания всегда производили на меня крайне угнетающее впечатление.
— Да какая разница?.. — надулась Эльвира.
… И я покинула свой родовой замок, направляясь к златокудрому и зеленоокому супругу. Нас с Этьеном — то есть Агатой — усадили в роскошную позолоченную карету, на мягкие диванчики с вышитыми шелковыми подушками. Тут же выяснилось, что Этьен уселся на коробку шоколадных конфет, которые должны были скрасить мою дорогу к мужу. То, что осталось от конфет, достали — но то ли коробка оказалась слишком хлипкой, то ли седалищная часть Этьена отличалась упругостью и жесткостью — часть шоколада пришлось соскребать с васильковой юбки моей служанки.
— И на что это похоже? — сконфузился Этьен. Его лицо при этом обрело оттенок молоденькой свеколки.
Придерживаясь за обитые шелком стенки, он все пытался извернуться и оглядеть урон, причиненный платью.
— Похоже на то, что мы остались без сладкого, — съехидничала я, — стой, не крутись так… Сейчас…
Еще одно-единственное мгновение — и мне бы удалось носовым платком оттереть синюю тафту, но… Именно в этот, самый важный миг, карету тряхнуло на ухабе. Этьен не удержался и с воплем «ой, прости, Агнессочка!» полетел в мою сторону, безуспешно пытаясь за что-нибудь уцепиться и мимоходом сгребая меня в охапку.
— Осторожнее, платье! — успела пискнуть я.
Меня и правда беспокоило, что неуклюжий Этьен запросто испортит мой изумительный, непомерно дорогой туалет.
В результате получилась куча-мала, состоящая из десятков локтей шелка, парчи и нас, беспомощно барахтающихся в оборках многочисленных юбок.
— О, Всевышний! — горестно возопил Этьен, — ну что за невезение?!!
Я совершенно случайно взглянула поверх его плеча — и почувствовала, как на переносице выступили мерзкие капельки пота.
В карету с интересом заглядывала Эвелина, которая ехала верхом.
Она по-королевски, с легким презрением вскинула брови и поинтересовалась:
— Ну, и что это вы тут делаете?
— Упали, — огрызнулся Этьен, — людей везете, не дрова!
Он наконец смог подняться, кокетливым жестом поправил парик и только после этого обернулся — посмотреть, кто это смеет беспокоить будущую королеву эльфов и ее верную служанку.