— А у меня тоже есть для тебя подарок, — лукаво произнесла Лана, открывая дверь своего домика. — Но подарю его чуть позже. Сначала покорми Вереск и принеси дрова.
Рей поспешил исполнить поручения зеленоглазой ведьмы. Он расседлал свою лошадь, почистил её копыта и шкуру от снега, насыпал ей корыто овса вперемешку с сеном, после чего набрал охапку дров и направился к двери Ланиной избушки.
Солнце почти село, сумеречный зимний лес выглядел загадочно и таинственно. Крупными хлопьями начинал идти снег.
Рея переполняли чувства, желание и сомнения. Он знал — Лана готова была сдаться… Не следовало делать то, что он собирался, но остановиться он уже не мог. Рыжеволосая ведьма пленила его сердце, стала наваждением. Быть может после того, как он овладеет ею, переполняющие его эмоции утихнут и отступят. Они пугали его, он совсем не привык кого-то любить. Когда-то он хотел, чтобы это произошло, когда-то ему было интересно и любопытно, что это такое — любить кого-то. Но теперь, он понимал, что любовь — это счастье в пересмешку с болью. И боль эта порой непереносима…
Лана уже приготовила ужин и заварила ароматный чай. Она расстелила одеяло прямо напротив очага, и теперь сидела на нём с кружкой в руках. Рей, положив дрова около уже давно разожжённого очага, снял плащ, пальто и сапоги, и уселся рядом с девушкой.
Рыжеволосая ведьма протянула вампиру деревянный оберег на кожаном шнурке.
— Это мой тебе подарок, — сказала она, хитро улыбаясь, когда деревянная подвеска с рунами оказалась в ладонях Рея. — Он из осины, между прочим.
— Если ты думаешь, что моя реакция будет такой же, как при виде чеснока, то ты глубоко ошибаешься, — засмеялся вампир, рассматривая вырезанные руны. — Это амулет от вампиров?
— Нет, — усмехнулась Лана. — Я не настолько вредная. Это оберег от всяческих напастей, изготовленный по всем правилам и заговорённый мною.
— Спасибо, — серьёзно сказал Рей, вешая подарок себе на шею. — Всегда буду теперь его носить.
Взяв Лану за руку, он притянул её к себе, она не сопротивлялась. Он прильнул к её губам, оплёл руками её гибкий стан.
— Лана, — прошептал вампир, целуя шею ведьмы. — Останови меня. Сам я уже не остановлюсь. Я обещал тебя не трогать, но не в силах сдержать обещание. Одно твоё слово, и я навсегда уеду.
— Нет, — произнесла Лана, отдаваясь его ласкам. — Я не хочу, чтобы ты останавливался.
— Но твой Ведьмовской Кодекс?
— Ну его к тварям болотным, — прошептала девушка, расстёгивая рубашку Рея, и проникая руками за её ворот.
— Лана, я не могу тебе обещать то, что обычно обещают все мужчины. Я не смогу остаться с тобой и создать семью…
— Я знаю. Мне этого не нужно, — перебила его ведьма, зарываясь пальцами в волосы вампира и целуя его в губы.
Они были счастливы даря друг другу близость, обнимая, прикасаясь, лаская друг друга. Рей никогда не ощущал ничего подобного ни с одной женщиной, а Лана впервые отдавалась мужчине. Они никак не могли насытиться друг другом, но в итоге всё-таки уснули, продолжая обниматься во сне.
Глава 9.
Рей проснулся раньше Ланы. Девушка лежала на его плече полностью обнажённая. Осторожно высвободив руку из-под её головы, вампир с нежностью взглянул на неё. Рыжеволосая ведьма была непереносимо прекрасна. После ночи, проведённой с ней, чувства Рея ничуть не уменьшились, напротив, он испытывал к Лане ещё больше любви и привязанности. Сердце вампира обливалось кровью от мысли, что он всё равно с ней не останется. Они не смогут быть вместе — ему нельзя было останавливаться, а она никогда не бросит своё ведьмовское ремесло и избушку в лесу ради него. Даже просить об этом он не имеет права.
Сев рядом с Ланой, вампир обхватил голову руками. Что же он натворил — и с ней, и с самим собой! Рею казалось, что если он хотя бы ещё раз прикоснётся к зеленоглазой ведьме, то уже не сможет уехать. Если задержится в её лесной избушке ещё хотя бы на один день, то останется здесь навсегда. А это означало для него — гибель. Рано или поздно кто-нибудь из жителей села узнает о том, что он вампир, и тогда в опасности будет не только он сам, но и Лана. Они все ополчатся против них. И, как бы он хорошо ни владел своей саблей, их будет слишком много… Он поклялся себе никогда не останавливаться, эту клятву нарушать было нельзя, как бы ему не хотелось остаться. Уезжать надо было прямо сейчас, немедленно, потом он просто не сможет — его чувства к Лане крепли с каждым днём. Как же он раньше не замечал? Как же он ошибался, полагая, что это всего лишь похоть, и она пройдёт, если её удовлетворить…