— Ты готова? — спросил он.
«О, Боже, да-ааа-ааа-а», — сказал мой внутренний голос, который, без сомнения, был в сговоре с упомянутой предательской потаскушкой вагиной. Вместо этого я просто ответила:
— Да.
Он посмотрел прямо в камеру и открыл свой рот, показывая ряд идеальных нормальных зубов.
Я была разочарована.
Он заметил выражение моего лица.
— Подожди секунду, Шелли. Я не могу просто взять и показать их. Я не какое-то там цирковое животное. Просто позволь мне выпить.
Он поднес к камере бокал с чем-то похожим на томатный сок, но у меня было такое чувство, что это совсем не он. Я с нездоровым восхищением наблюдала, как его клыки удлиняются.
— О, мой Бог.
Я прикрыла ладонью свой рот, стараясь не уронить телефон.
— Извини, богохульство же влияет на тебя, не так ли?
— Ну вот, опять двадцать пять. Давай пройдемся по всему списку твоих знаний о вампирах.
— Ладно. Итак, ты можешь слышать имя Господа и так далее.
— Да, я могу сказать «срань Господня» или нечто подобное без проблем.
— Можешь зайти в церковь?
— Надеюсь, потому что я вроде как хочу жениться, помнишь? Хотя мне придется воспользоваться фальшивыми документами, так как они никогда не поверят, что мне сто двадцать шесть лет. Для своего возраста я выгляжу фантастически.
— Можно ли тебя убить лопаткой?
— Поясни. Лопаткой в смысле куском мяса или туристической лопаткой с деревянной ручкой, которой можно заколоть? (Примеч.:. Англ. игра слов «Stake» в переводе означает кол, лопата и другое, «Steak» — стэйк, лопаточная часть мяса).
— Которой можно заколоть.
— Нет, это еще одно заблуждение. Вот куском мяса как раз убить можно. У нас чувствительное горло. И очень часто мясо застревает в горле вампиров и душит их.
— А чеснок не действует?
— Нет, разве что в сыром виде в соусе, тогда он жжет кожу.
— Э-эээ-м-ммм, извини за это. — Я прикусила губу.
— Просто пообещай, что больше не будешь бросать в меня еду. В будущем.
— В будущем?
— Увидимся завтра в пять. Нужно ли мне надеть какую-нибудь защитную броню?
— Нет, — засмеялась я. — Ты будешь в безопасности. По крайней мере, от меня.
Тео убрал клыки и нахмурился.
— А от кого может исходить опасность?
— От других девушек, находящихся рядом с моей работой. Ты совсем не уродец, надо сказать.
— Знаешь, когда-то я работал моделью.
— Правда?
— Да, и везде, куда бы я ни пошел, меня окружала толпа, поэтому пришлось инсценировать собственную смерть. Это было в Лос-Анджелесе в 1950-х.
— Я не могу на сто процентов поверить, что ты вампир. Неважно, что ты прожил невероятно долгую жизнь, что успел сделать или узнал так много всего.
— У меня огромный опыт, — сказал он и, черт возьми, самодовольно ухмыльнулся.
«Притормози, девочка», — сказала я своей киске, и нет, у меня нет кошки. Старайся не думать об этом. Даже не думай об этом.
Со сколькими же женщинами он переспал?
Он занимается обычным сексом?
У него только один пенис? Что, если у вампиров их два? Ну, честное слово, такие возможности…
— Ты снова грезишь наяву. Полагаю, лучше отпустить тебя спать, — заметил он.
— Да, спать. Значит, ты пока не собираешься спать?
— Нет. Я пойду в спальню примерно в шесть утра, а затем проснусь около четырех вечера. Весь этот солнечный свет — та еще заноза в заднице. Я на самом деле не сгорю. Просто наши биологические часы настроены таким образом, а пойти против этого значит чувствовать себя очень плохо.
— Так значит, ты можешь встречаться с женщинами только с четырех вечера до шести утра?
— Только если они не придут ко мне в спальню. Хотя для них это было бы не очень весело, так как в это время я мертв для всего остального мира. Или, конечно, если они сами вампиры, тогда они могли бы спать вместе со мной, но это лишь в том случае, если все приобретет серьезный характер.
— А ты спишь в гробу?
Он захохотал в ответ на мои слова.
— Нет, я не сплю в гробу. Я сплю на совершенно нормальной, хотя и королевского размера кровати, учитывая мой рост. У меня матрас из замечательной пены с эффектом памяти. Тем не менее, моя комната максимально защищена — я запираюсь, на окнах плотные шторы и ставни. Я уязвим во сне.
— Что, кто-то может вломиться к тебе и запихнуть кусок мяса в глотку?
— В прошлом случались странные вещи, которые пытались убить нас, — выражение его лица стало сдержанным.