— Ну, — сказал Хобхауз, — мне кажется, ты внезапно повеселел.
Мы спустились с Альп в Италию. На всем пути я убивал и безжалостно пил кровь. Однажды вечером в окрестностях Милана я захватил красивого мальчика-пастуха. Вкус его крови был такой же нежный, как и его губы. Когда я напился, я почувствовал чье-то прикосновение сзади.
— Черт возьми, Байрон, у тебя всегда был отличный вкус. Где ты нашел такое прекрасное создание? Я повернул голову и улыбнулся.
— Ловлас.
Я поцеловал его. Он был таким же ослепительным и жестоким, как и прежде.
Мы рассмеялись и обнялись.
— Мы ожидали тебя, Байрон, — сказал он. — Добро пожаловать в Милан.
В городе собрались и другие вампиры. Они пришли, как сказал мне Ловлас, чтобы выразить мне свое почтение. Я не нашел это странным. После всего, что случилось, они обязаны были воздавать мне почести. Их было двенадцать, двенадцать вампиров Италии. Все — очень опасны и красивы, их власть была велика, как власть Ловласа. Но все же я превосходил их, я хорошо чувствовал это, даже Ловлас, казалось, был обескуражен. Я поведал ему в сдержанных намеках о своей встрече с Агасфером. Он никогда не слышал о нем прежде. Это обрадовало меня. Когда-то он был моим учителем, теперь господствовал я. Он и другие вампиры не смели ослушаться моего приказа не трогать Хобхауза Вместо этого мы охотились за другими жертвами, и на наших пиршествах кровь лилась рекой.
У нас стало обычаем перед каждой оргией посещать оперу. Однажды вечером мы с Ловласом и другим вампиром, прекрасным и жестоким, как мы все, с графиней Марианной Лукрецией Ченчи отправились туда. Выйдя из экипажа и расправляя подол своего малинового платья, она вдруг принюхалась, ее зеленые глаза сузились, она повернулась ко мне.
— Здесь кто-то есть, — сказала она. — Он преследует нас.
Она провела перчатками вдоль руки, как кошка, которая вылизывает свою шерсть.
— Я убью его.
Я нахмурился. Я тоже ощутил запах крови нашего преследователя.
— После, — сказал Ловлас, беря Марианну под руку. — Поторопимся, или мы пропустим начало оперы.
Марианна бросила на меня взгляд. Я кивнул ей. Мы заняли места в нашей ложе. Этим вечером давали «Дон Жуана» — оперу про человека, который соблазнил и бросил тысячи женщин. Когда началась опера, у всех нас засверкали глаза, потому что казалось, что опера написана для нас. Ловлас обернулся ко мне и улыбнулся.
— Вы вскоре увидите, Байрон, как этого плута отчитывает жена. Он бросит ее, потому что он закоренелый злодей.
Он ухмыльнулся.
— Этот человек мне по сердцу, — ответил я.
Вошла жена, и Дон Жуан выбежал, оставив ее на попечении слуги. Тот начал петь ей, описывая подвиги своего хозяина по всему миру:
— В Германии — двести тридцать одна; сотня — во Франции; в Турции — девяносто одна.
Я сразу же узнал арию и повернулся к Ловласу.
— Это та самая мелодия, которую ты все время напевал, — сказал я, — когда мы охотились в Константинополе и Греции.
Ловлас кивнул.
— Да, сэр, но мой собственный список намного длиннее.
Марианна обернулась ко мне, оглаживая длинные черные волосы.
— Оео, это рождает во мне убийственную жажду.
В этот самый момент нас потревожили. Дверь в нашу ложу с шумом распахнулась. Я обернулся. Изможденный молодой человек пристально смотрел на меня. Это был Полидори. Он поднял руку и указал на нас.
— Вампиры! — закричал он. — Они вампиры, я видел их, у меня есть доказательства!
Когда вся публика повернулась в нашу сторону, Марианна встала.
— Прошу прощения, — прошептала она.
В ложу вошли солдаты. Она что-то прошептала им. Те кивнули, грубо схватили Полидори под руки и выволокли из ложи.
— Куда его? — спросил я.
— В темницу.
— За какое преступление?
— Один из солдат будет утверждать, что Полидори оскорбил его. — Марианна улыбнулась. — Так обычно делают, милорд.
Я кивнул. Опера продолжалась. Я смотрел, как Дона Жуана поглотил ад.
— Покайся! — приказывали ему.
— Нет! — кричал он в ответ.
— Покайся!
— Нет!
Я восхищался его силой духа, Марианна и Ловлас испытывали то же.
Мы вышли в темноту улиц, их глаза загорелись от жажды.
— Ты идешь, Байрон? — спросил Ловлас
Марианна покачала головой. Она улыбнулась мне и взяла Ловласа под руку.
— У милорда сегодня вечером другие дела. Я кивнул и подозвал свой экипаж. Полидори ждал меня.
— Я знал, что вы придете, — сказал он, содрогаясь, когда я вошел в камеру. — Вы собираетесь убить меня? Я улыбнулся.