Он не мог и не хотел останавливаться.
Глоток. Сердце замедляет непрерывный бег. Еще глоток. Мое тело слабеет. Руки безвольными плетями опускаются вниз. Глаза закрываются. Часть воспоминаний прорывается, разрезает бритвой густой туман…
33 глава
Комната. В ней нет окон, но она достаточно просторная, чтобы я могла ходить и не чувствовать себя запертой. Здесь есть кровать, дубовый стол, мягкие кресла, камин, а также дверь, ведущая в личную ванную комнату. Впрочем, мне все равно. Главное он приходит ко мне. Часть меня, мое «Я» понимает: он играет. Играет в свои мучительно-сладкие игры. Я хочу, чтобы он прекратил, но не могу сказать ему этого. Потому что вторая часть меня, принадлежащая марионетке, не желает, чтобы он останавливался. Она ненасытна. Ей всегда мало. Она жаждет его крови, прикосновений, укусов.
Время для меня давно потеряло смысл. Утро, день, вечер, ночь, — какая разница? Главное у меня есть он.
Я ненавижу его. Я люблю его. Два противоречивых чувства. Две стороны одной медали.
Все что мне остается — это ждать. Ждать когда он придет, избавит меня от всепоглощающего голода.
Моя душа кричит и истекает кровью.
Я словно одинокий цветок посреди знойной пустыни. Мои лепестки и листья увядают без него. Жизненная сила покидает стебель под палящим солнцем.
Он подобен грозовой туче, наполненной драгоценной влагой. Он врывается в мое сознание, утоляет мою жажду. Я вновь расцветаю.
Я завожусь от одного его прикосновения. Обмен кровью, секс — смешались в коктейле из всех оттенков наслаждения. Наслаждения граничащего с болью. Один неосторожный шаг и ты летишь в бездну.
Мы разные, но крепко связанные. Нас объединяет голод. В языке наших тел так много общего. У меня постоянно возникает такое чувство, словно где-то глубоко в потаенных уголках моей души звучит та же мелодия, что и у него. Темная, пленительная мелодия. Она заставляет нас подчиняться инстинктам. Она разжигает огонь страсти.
Впервые он укусил меня, после того, как, вколов снотворное, перенес в эту комнату. Тогда, в подвале, он сломал мне не только ребра, но и грудную кость. Я могла умереть. Обмен же кровью не дал мне этого.
Кровь вампира может вылечить человека только в том случае, если вампир хотя бы раз испил его кровь. Но есть и минусы. После укуса вы моментально становитесь зависимыми. Вы превращаетесь в марионетку, и ваша дальнейшая судьба подвешена на ниточки кукловода. Он решает, что вам делать. Он демон и божество в одном лице. С помощью принуждения он может лишить вас воли, свободы выбора или даже разума. Сделать из вас пустую куклу. Впрочем, стоит ему захотеть — он отпустит вас. Правда такое случается редко.
Все это он рассказал мне сам. Я не понимала: зачем?
А, еще обмениваясь с ним кровью, я могла залезть в его память. Он скрывал от меня свои воспоминания, но все-таки кое-что проскальзывало сквозь поставленный защитный блок. Так я увидела девушку невероятной красоты. Длинные черные волосы, струящиеся по ладно сложенной фигурке. Кожа настолько белая, что светится изнутри. Большие темные глаза, обрамленные веером пушистых ресничек. В них плескалось море печали и отчаянья. Она напоминала мне привидение в своем белом платье, расшитом серебром и жемчугом по корсету, и спускающемуся вниз шелковыми складками.
— Кто эта девушка? — спросила однажды я у него. Я чувствовала, как во мне просыпается ревность от осознания того, что в жизни моего ангела есть кто-то еще.
— Ее звали Муара.
— Звали? Так она мертва?
— Да. Я убил ее. — По его лицу пробежала тень, но я не придала этому значение. Я привыкла к его резким сменам настроения. — Выпил всю кровь.
Своими словами и резким тоном он хотел напугать меня. Но не вышло. Мне стало обидно: какая-то девка живет в его сердце и все из-за пары литров крови?! Я произнесла:
— Если понадобится, я отдам за тебя жизнь. — Я обвила руками его шею, зарываясь пальцами в густые светлые волосы. — Тебе стоит лишь попросить. Я с радостью сделаю это.
Олег рассмеялся тихим мягким смехом:
— В тебе говорит моя кровь. — Он поцеловал меня, укладывая на подушки.
— Ты ведь ее любил?
— Наверное. Это было так давно. — Он провел языком по яремной вене, заставляя меня пылать. Затем, спустился ниже — к основанию ключиц, упругим полушариям грудей. Клыки медленно погрузились в плоть. И, я забыла о своих расспросах, выгибаясь под ним дугой.