Короткие волосы — еще мокрые, от воды еще более черные — завились от влаги и превратили его в ангелоподобное создание. Щеки раскраснелись, губы тоже, а мое сердце… будь оно неладно… пустилось в пляс.
Он был прекрасен.
Я так и подумал, пробегая взглядом по нежному, словно фарфоровому лицу с розовыми щечками, по завиткам блестящих волос, по нежным, таким тонким и беззащитным ладоням, вцепившимся в ворот слишком большого халата, и по невероятно тонкой талии, которую сейчас охватил широкий пояс…
Сглотнул.
Мальчишка увидел меня и замер. Зеленые блестящие глаза расширились, алые губы приоткрылись, а я… сорвался с места и молча выскочил из комнаты, словно ужаленный.
Бежал, не разбирая дороги, напугал старого лакея дядюшку Мота, а когда остановился, понял, что по старой детской привычке очутился в запертом крыле резиденции.
Запертым это крыло считалось формально. На самом деле замко́в никто никуда не вешал, просто им не пользовались, разве что слуги сметали здесь пыль и паутину один раз в месяц.
Когда-то здесь жил мой дед — отец матери, герцог Ларосский, с десяток лет занимавший королевский престол. После его смерти эти комнаты были заброшены: шептались, что здесь бродили привидения — но я всегда с огромным удовольствием проводил тут время в детстве.
Это был мой собственный мир.
Посреди этих комнат я мечтал стать великим магом, назваться Верховым Хранителем Элевейза и совершить множество незабываемых подвигов…
Однако сейчас, находясь в полном ужасе от себя самого, я, на фоне прежних мальчишеских мечтаний, почувствовал себя еще более никчемным.
Мое влечение к Селию росло с каждым днем.
Мне стыдно признаться даже самому, но сейчас, когда я увидел его выходящим из ванной комнаты в этом несуразном халате и с этим прелестным румянцем, я получил не только эстетичное удовольствие от его красоты. У меня совершенно бесстыдно стало тесно в штанах. По-настоящему…
О горе мне!!!
Буквально повалился на пыльный пол, раскинул ноги и руки в стороны и мучительно закрыл глаза.
Ненавижу его! Или себя…
Мечтаю, чтобы он исчез из моей жизни, но… не могу не видеть его.
Вот ты и дождался подвигов в своей жизни, Джонас! Только подвиги у тебя какие-то… извращенные. Влюбиться в мужчину! Чем не подвиг! Слабо кому-либо повторить, а?
Да по мне авторы любовно-приключенческих романов плачут!
Вот только я сейчас заплачу вместе с ними…
Что же мне делать?
Я лежал так, наверное, минут двадцать и размышлял.
Нет, так реально не может продолжаться!
Мне нужна женщина! Настоящая, реальная, живая и… красивая!
Сходить в Дом утех? Зажать в углу симпатичную служанку? Готовых прыгнуть мне в постель найдется немало. Почему бы и нет?
Я представил, как целу́ю какую-нибудь милашку на глазах у Селия, и почувствовал какое-то ненормальное удовлетворение. Словно я хотел ему этим отомстить. Отомстить за свои муки. Отомстить за его красоту и привлекательность…
От всего этого мне полегчало. Настроение резко подскочило вверх.
Я присел и злорадно ухмыльнулся.
И хотя я никогда ещё не занимался совращением девчонок у себя дома, для всего в жизни наступает первый раз…
Странно, меньше всего я думал о том, что он вампир.
Словно мне было все равно.
Словно для меня это не имело никакого значения…
***
Селена
Взгляд Джонаса был странным — горящим, шокированным, долгим, словно он привидение увидел, а не мою мокрую тушку.
А потом он просто выбежал прочь, чем шокировал уже меня.
Я плохо выгляжу? Он что-то заметил???
Но нет, груди не видно. Она у меня таких скромных размеров, что даже без утяжки иногда трудно разобрать. Раньше страдала по этому поводу, а теперь вот, когда стала «мальчишкой», даже радуюсь.
Но все-таки, что произошло с Джонасом???
Я быстро схватила чистые вещи и в ванной переоделась. На грудь натянула прежние тряпки.
Черные штаны и ослепительно белая рубашка были слегка велики, но совсем немного. Пришлось затянуться поясом, отчего моя тонкая и довольно голодная талия стала сильно выделяться. Положение спас недлинный камзол с красивыми серебристыми пуговицами. Он был простого кроя, типа, домашний, как я понимаю, но мне показался верхом ткацкого мастерства.
Посмотрев на себя в зеркало, висящее на стене, я изумилась.
Так хорошо я не выглядела еще никогда. Одежда немного скрадывала худобу, но была такой новой и красивой, что я невольно заулыбалась. Мне показалось, что даже платье не смогло бы так преобразить меня…