Ой! Перестарался!
Я остановился, не зная, сделал ли я хуже или лучше, а потом вдруг увидел, что в одном месте из тонкой царапины даже выступила капля его крови.
В ноздри резко ударил острый и безумно пряный аромат, от которого у меня пронзило все тело. Разум тут же заволокло туманом, наружу вырвались хищнические инстинкты…
Кровь! Безумно сладкая, желанная и неимоверно притягательная кровь изящного прекрасного существа!!!
У меня непроизвольно вытянулись клыки, а из груди послышался низкий утробный рык…
Баиль вздрогнул и резко обернулся, испуганно уставившись в мое немного изменившееся лицо. Наверное, моя радужка глаз загорелась красным, а острые резцы обнажились в предвкушающей улыбке.
Эльф стал ещё бледнее и судорожно дернулся назад, но отступать было совершенно некуда.
Мой разум уже ничего не соображал, и я резвым движением бросился вперёд, желая вонзить зубы в эту прекрасную изящную шею, манящую меня сладким ароматом эльфийской крови…
Как только Баиль попал в мои объятья, он снова дернулся, но как-то вяло и беспомощно, а я уже уткнулся носом ему под ухо, вдыхая одуряющий запах, исходящий от его кожи.
— Родерик… — прошептал Баиль дрогнувшим голосом. — Остановись, прошу тебя…
Этот умоляющий тон вдруг пронзил меня, словно стрелой из скоростного арбалета, и тело пробил озноб.
Вздрогнув, я очнулся и замер, разглядывая белую длинную шею и лихорадочно бьющуюся жилку на ней.
В груди до сих пор горела жажда, во рту все пересохло, но разум уже пришел в себя, и я начал наполняться диким ужасом.
ЧТО Я ТОЛЬКО ЧТО ЕДВА НЕ СДЕЛАЛ???
Резко отшатнулся, смотря на своего лучшего друга с растущим отчаянием, а потом выскочил из бочки, схватил грязную пыльную одежду и просто убежал прочь, ненавидя себя с каждой минутой все больше.
— Рик!!! — послышался мне вдогонку испуганный крик. — Вернись, Рик! Пожалуйста!
Но я не мог.
Кое-как натянув на себя штаны и рубашку — босой, мокрый, с обезумевшим взглядом, до обморока напугавший слуг в замке, я рванул во двор, а потом через открытые ворота, мгновенно скрывшись в лесу.
Сколько я бродил там — не знаю. Ноги кровоточили, разбитые об камни, все тело было исцарапано ветвями и колючками, но я не останавливался.
Я себя наказывал и жутко ненавидел.
Перед глазами до сих пор стояли испуганные глаза Баиля, а в голове звучал его умоляющий отчаянный шепот.
Как я мог??? Я же едва не убил его! Что на меня вообще нашло???
Мой лучший друг. Нет, почти брат. Жертвенный, прекрасный, не по годам мудрый и, главное, верный — Баиль всей своей жизнью обличал мою беспечность, разгильдяйство и несерьёзность, а я… я едва не ответил ему ужасным злом. Едва не сотворил с ним то, от чего отчаянно хотел защитить!!!
Как такое могло случиться? Почему у меня отнялся разум, когда я почувствовал запах его крови???
Это было загадкой, но я никак не мог ее разгадать.
Пролетело несколько дней, а я все не мог вернуться. Мне было стыдно. И страшно. Страшно, что я увижу в его глазах вечную обиду и осуждение.
Без еды и без сна — я очень быстро выдохся.
Наступил ГОЛОД!
И тогда я, как побитая собака, поплелся обратно к замку.
Решил вымаливать прощение. Нет, не ради энергии. Просто ради Баиля и его сердца. Я не хотел его терять. На сегодняшний день он был для меня самым близким существом на свете, а я так сильно его подвел.
В замок вошел уже с диким головокружением, но старался держаться прямо.
Бабушка Сильвия встретила меня со слезами на глазах, но я отказался от бани, еды и чистой одежды, спросив только, где сейчас мой друг.
Он нашелся в библиотечной башне, но не читал, а одиноко сидел напротив окна, вглядываясь в далекий туманный горизонт.
— Баиль… — прошептал я, входя в помещение и пытаясь сконцентрироваться на нем, хотя перед глазами все кружилось, а ноги подкашивались.
Эльф тут же обернулся и вскочил, а в последующее мгновение все вокруг закружилось, пока не закончилось… таким родным и уже привычным объятием.
— Родерик… — прошептал он, опускаясь на пол вместе со мной. — Где ты был??? Тебе плохо? Ответь мне… друг мой.
У меня замерло сердце. Он все ещё называет меня другом? Даже не услышав моего раскаяния???
— Прости, — прошептал я, борясь с глухой ненавистью к своей вампирской природе. — Я… настоящее животное!
— Прекрати! — он прервал меня, присаживаясь так, чтобы обнять меня покрепче. — Ты совсем ослаб…
Я зарылся лицом в его одежду, чувствуя, как сердце рвется на части. До слез. До таких позорных и совершенно не присущих мне слез…